— Ее не оказалось на столике в фойе, когда я вернулась домой.
— Хмм. Я ничего не видел, когда спускался. Может быть, ты ее не заносила?
Она покачала головой.
— Нет, я уверенна, что занесла ее, когда уходила этим утром.
Он пожал плечами и потянулся за булочкой, чтобы занять свои руки и казаться расслабленным.
— Если ты собиралась уходить, зачем бы ты возвращалась в дом, чтобы положить газету на стол?
— Дэниел, я помню, что я делаю! Не говори так, словно у меня Альцгеймер!
Он наклонился к ней и поцеловал в щеку.
— Прости, мам. Я уверен, она найдется. Может быть, разносчик газеты пропустил наш дом. Ты же знаешь, какие сейчас подростки. Никакой ответственности.
Он мысленно попросил прощение за ложное обвинение у разносчика газеты, который не сделал ничего плохого, разве что доставил выпуск газеты «Нью-Йорк Таймс» которая ни в коем случае не должна была попасть на глаза членам семьи Дэниела.
Затем он разрезал булочку напополам и намазал масло.
— Спасибо, что приготовила завтрак для нас всех. Я знаю, у тебя много дел. Я очень ценю все, что ты делаешь для нас.
Лицо его мамы тут же озарилось.
— Это так волнительно планировать свадьбу!
— Я думаю, твоя мама хотела сказать утомительно, а не волнительно, — донесся голос Тима у двери, когда он вошел в кухню, позади него шла Холли.
— Ты еще даже ничего не сделал, Тим! — Холли закатила глаза и перекинула через плечо свою длинную прядь светлых волос.
— Я знаю, но я могу себе представить, и эта мысль утомляет меня. — Тим беззастенчиво засмеялся. Его старый друг, с которым они вместе учились в колледже Принстон, практически был ответственен за их знакомство с Сабриной. Другая половина ответственности ложилась на Холли, старая соседка Сабрины из Сан-Франциско. Вместе эти двое сговорились свести его и Сабрину на свидании вслепую. В конце концов, все сработало, хотя и не обошлось без трудностей.
Тим склонился над мамой Дэниела и поцеловал ее в щеку.
— Доброе утро, Раффаэла. Прости, что нам не удалось увидеться прошлой ночью, когда мы приехали.
Она прижала его в ответ, а затем встала, чтобы обнять Холли.
— В наши дни столько мороки с задержанными рейсами. По крайней мере, вы прилетели в Джон Кеннеди.
— Доброе утро, Раффаэла, — поприветствовала ее Холли и села за стол рядом с Тимом. — Ну, по крайней мере, мы добрались. — Она потянулась за кофейником и налила себе чашечку кофе. — А гостевая комната у вас просто шикарна. Я спала как младенец.
Радостная улыбка заиграла на лице его матери от комплимента Холли. Она всегда знала, как очаровать маму Дэниела. Холли была настоящей красавицей с сияющими голубыми глазами и могла заполучить любого мужчину, которого пожелает. Почему она тратила свою жизнь на эскорт-услуги — о чем не подозревали родители Дэниела — ему было не понятно. Разве ей не надоело спать с незнакомцами?
