Небесное созданье | страница 18



Пощупал пульс. Ощутил его явственнее, чем прежде.

— Спящая красавица, — сказал со вздохом и сделал над собой усилие, чтобы отойти прочь. Развесив ее влажную одежду на стене, направился к порогу. Хотелось отдышаться от жары и покурить на свежем воздухе. Дымок тоже выскочил на волю и исчез во тьме.

Выйдя из-под навеса, Алексей посветил в небо фонариком. Шел снег в полном безветрии. Крупные хлопья валили так густо, что желтый луч света фонаря не мог пробиться до кроны ближайшего кедра и завис на полпути в белой, мельтешащей пелене. Стояла удивительная тишь, казалось, он слышал даже мягкий шорох падающих снежинок.

— Хоть бы к утру разведрилось, — пожелал он вслух безо всякой надежды. Да и уж на какое ведро нынче надеяться. Теперь зарядят снегопады, с неба будет беспрестанно сыпать и сыпать. Природа будто спохватилась: кончается ноябрь, а южные склоны гор кое-где стыдливо голые, увядшие травы не прикрыты снегами, да и в низах еще не намело зимних сугробов. Неуютно и сиротливо в тайге без теплого белого одеяла. Зябко птице и зверю по берлогам, норам, гнездовьям и лункам. Все ждут снежной переновы, как спасения.

Закурил. Подосадовал, что нет в Купеческой радиоприемничка, послушал бы новости. Наверняка уже сообщили о пропаже вертолета. Интересно, откуда и куда он летел? Скорее всего, заблудился в тумане, вот и занесло его сюда, в глухие горы. И теперь он, Алексей, привязан к избушке. Завтра надо приниматься колоть чурки. Благо, с осени предостаточно их напилил бензопилой, не поленился. Как чувствовал, дров понадобится много.

Забросил на крышу рюкзак с мясом, набрал беремя дров и вернулся в избушку. Стал устраиваться на гостевых нарах. Положил в изголовье два сухих полена, аккуратно уложил на них обутки. Расстелил прогрызенный мышами ватный спальник, оставшийся от незабвенного Наливайко. Постель, считай, готова. Укрываться придется курткой, она уже высохла.

Задул лампу и улегся на нары, не раздеваясь. Глядел в темный потолок. Сна — ни в одном глазу, хотя и умаялся как никогда. Денек выдался — словно в кошмарном сне, не приведи, Господи. В глазах стоял искореженный вертолет над обрывом и вылезающий из него летчик с окровавленной щекой. Даже сквозь время слышались жуткий скрежет дюралевой обшивки по скалам и гулкие удары, удаляющиеся с каждым мгновением. Память услужливо прокручивала ему все события минувшего дня, словно не хватило того, что было наяву, и бессонница нависла над его изголовьем. Он вставал, подтапливал печку, выходил покурить и снова ложился. О чем только ни передумал, пока, далеко за полночь, не провалился в зыбкое забытье.