— Прошу прощения…но кафе закрыто по техническим причинам.
Поверить не могу, что сказала это вслух, даже не дрогнув. И даже не дрогнула, когда мужчины разразились издевательским смехом, переглядываясь, словно в предвкушении веселья. Не поддерживал веселья, лишь тот, что стоял у дверей в кожаной куртке. Его взгляд был тяжелым и мрачным, только мужчины снова загалдели, пихая друг друга в бока и тыкая на меня:
— Слышь, а она ничего такая! Можно даже не напиваться!
— Эй, Джо, ты презики посчитал? На всех хватит?
Я медленно моргнула, удерживая себя на одном месте и на давая отступить назад, когда один из них вывалил на чистый столик целую пачку презервативов, радостно подмигнув мне:
— Будешь сегодня работать до утра, сладкая! Пока не рассчитаешься!..
Только все внутри меня окаменело настолько, что я могла лишь дышать. Глубоко и ровно.
Больше нет слез, нет боли…ничего нет. И даже паники, которая ползла ко мне, словно огромный скользкий питон, готовый задушить и медленно сожрать. Я уже видела его огромные клыки и карие глаза этих мужчин, которые смотрели из глубин питона.
— А пожрать есть что-нибудь? Надо бы подкрепиться перед зарядочкой! Слышь, сладкая? У тебя ж кафЭ тут вроде? Не покормишь своих дорогих клиентов?….
Только дышать и не поддаваться панике, все-равно их ничего не остановит, а я никогда не прощу себе, если опущусь до того, что начну рыдать и умолять не трогать меня. НИКОГДА, АЛЯ!
Лишь на секунду прикрыв глаза, чтобы мир сфокусировался и перестал дрожать от колотившегося сердца, я проговорила тихо, но твердо и подчеркнуто вежливо:
— К сожалению, на данный момент из меню остались лишь греческий салат и паста с сыром. Но если у вас есть свободное время, я могу приготовить картошку фри или кисальдильи….
— Чего?
— Мексиканские лепешки с разной начинкой — сырная, мясная, острая…
Когда раздался очередной взрыв хохота и пошли откровенные переговоры наглых темнокожих мужчин о том, что они потом сделают со мной, если им что-то не понравится, а я почему-то снова перевела взгляд на одиноко стоявшего мужчину у двери, который прислонился к косяку, не принимая участия в обсуждениях и общем веселье, но при этом продолжал смотреть на меня странно и пронзительно.
— Может, сделаешь отбивные, сладкая?
— Отбивные будем делать мы из нее, и жарить, жааааарить! — подскочил один из мужчин со стола, вдруг принявшись изображать, что именно он будет делать, весьма характерными телодвижениями, отчего, как бы я не крепилась и не пыталась сохранить выдержку и отстраненность, а на теле выступил холодный пот.
