– Ты должна выходить из дома.
Я чуть не рассмеялась. Выйти из дома? Что за бредовая идея. Она знала мою ситуацию – ну, она знала не все, но этого было достаточно. Я не покидала пределов дома вот уже десять лет. Родители давно перевели меня на домашнее обучение, а если мне требовалась помощь врача или стоматолога, то они организовывали их визит на дом. Миссис Бун все это знала – именно поэтому мы ни разу не пили столь ненавистный мне чай у нее дома.
Она нахмурила брови.
– Я не шучу, Мэгги Мэй. Ты должна выходить. Что ты собираешься делать? Остаться здесь навсегда? Школа скоро окончится. Ты не мечтаешь о колледже?
На это мне нечего было ответить. Миссис Бун нахмурилась.
– Как ты собираешься прожить свою жизнь? Как ты сможешь когда-нибудь влюбиться? Или подняться в горы? Или увидеть Эйфелеву башню ночью? Мы не сможем продолжать все так же тебя поддерживать, Джессика, – сказала она.
Я застыла и удивленно приподняла бровь. Джессика?
– Мы с твоим отцом сделали все, что могли, но дальше мы бессильны. Неужели ты не хочешь кем-то стать? Чем-то заниматься?
В комнате воцарилась тишина, и миссис Бун опустила голову, словно в глубокой задумчивости. Смущенно прижав ладони к глазам и слегка покачав головой, она потянулась к чашке и сделала глоток чая. С совершенно потерянным видом она посмотрела на меня.
– О чем мы говорили?
Где только что были ее мысли?
– Ах, да, правильно. Тебе нужно выходить, Мэгги Мэй. А как же твои родители? Они должны провести остаток жизни, просто сидя с тобой в этом доме? Неужели у них никогда не будет шанса пожить для себя, без детей в доме? Они на это не подписывались.
Рассерженная и обиженная, я повернулась к ней спиной. Но больше всего мне было стыдно, ведь она была права. Краем глаза я видела, что она все еще хмурится. И чем дольше смотрела на ее хмурый вид, тем сильнее злилась.
Уходи!
– Ох, теперь ты сердишься и выходишь из себя, – пробормотала она.
Я стукнула по столу один раз. Нет!
Она стукнула два раза.
– Да. Впечатлительная девочка-подросток впадает в истерику. Очень оригинально. Доедай свой сэндвич, злючка. Я приду завтра.
Не сомневаюсь, старая пердунья. Больше не опаздывай.
Закатив глаза, я в бессильной злобе топнула ногой. Господи, я действительно впадаю в истерику. Как оригинально.
– Ты злишься на меня, и это нормально, – сказала миссис Бун, сминая в шарик бумагу от своего сэндвича. Она встала, повесила на плечо сумку и взяла со стола мою книгу. Шагнув ко мне, она приподняла мое лицо. – Но злишься ты только потому, что знаешь – я права, – затем положила книгу мне на колени. – Нельзя просто сидя на месте и читая книги, думать, что это и есть твоя жизнь. Это их история, а не твоя. И душа разрывается при виде того, как кто-то такой молодой добровольно отказывает себе в шансе написать свою собственную историю.
