На Шоссе Энтузиастов на расстоянии трех кварталов по ту и другую сторону от Машиного дома не оказалось ни одного магазина промышленных товаров. Здесь был лишь гастроном, около которого женщины продавали цветы со своих садовых участков. Утром я уже покупал Маше цветы, но в гастрономе кроме выпивки и закуски ничего не было. Пришлось снова выбрать три самых красивых розы. Мне почему-то казалось, что из всех цветов розы ей нравятся больше всего.
На кухонном окне стояла вазочка. Я сунул в нее цветы, налил воды и поставил вазочку в комнате на середину стола так, чтобы ее было видно от двери. Затем принял душ, надел чистую рубашку и стал ждать Машу. Я хотел понравиться ей.
Звонок задребезжал длинно и настойчиво. Я открыл дверь. Маша стояла на пороге, улыбаясь. Я протянул руки. Она упала в мои объятья, обняв за шею и полушепотом приговаривая:
— Я так соскучилась. Не могла дождаться конца работы.
Она несколько раз ткнулась губами в мои губы, не оборачиваясь и не отрываясь от меня, нашарила ногой дверь и захлопнула ее. Затем согнула ноги в коленях, повиснув у меня на шее.
Я прижал ее к себе и, кружась, словно в вальсе, занес в комнату. Маша встала, вытащила руку из-за моей спины и показала три розы, которые я купил ей утром:
— Я не могла оставить их в больнице. Они бы страдали там от одиночества. — И тут она увидела розы в вазочке: — Ой, ты купил еще?
Она подошла к столу, чтобы поставить утренние розы, но, бросив взгляд на вазу, сразу потускнела и сказала:
— Там тоже три. Вместе будет шесть.
— Ну и что? — спросил я.
— Четное количество только для покойников. — Маша обессиленно опустила руки.
Я опешил, видя неподдельную растерянность на ее лице. Потом вытащил из вазы одну розу и пошел к двери.
— Ты куда? — испуганно спросила Маша.
— Выброшу в мусоропровод.
— Да ты что? Такую розу в мусоропровод?
— Тогда отдам Ольге.
— Отдай, — облегченно сказала Маша и, согнув ногу в колене, начала снимать туфлю.
Когда я отдавал Ольге благоухающий цветок, она от удивления открыла глаза и забыла закрыть рот.
— Это тебе за пирожное. Ты его принесла как раз вовремя.
Не дожидаясь, пока она что-нибудь ответит, я вернулся в свою комнату и закрыл дверь. Маша была уже на кухне и доставала из холодильника еду. Я обнял ее за талию и поцеловал в висок.
— Ты у меня самая хорошая, — сказал я, стараясь загладить допущенную оплошность. Хотя, по правде говоря, я ведь не мог знать, что она заберет цветы с работы.
Маша отстранилась, чуть сдвинув брови, посмотрела на меня и спросила:
