— Имущества как у арестанта, — произнес я, отдавая пакет.
Она взяла его и отнесла в ванную, из которой тут же раздался шум воды.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Ольга, разглядывая меня. В ее голосе слышались ласковые материнские нотки. Очевидно, сочувствие к больному в характере женщины.
— Вполне нормально, — ответил я.
Из ванной вышла Маша. Ольга тут же повернулась к ней, кивнула на кровать у окна:
— Белье я принесла. Так что все в порядке.
— Спасибо, — произнесла Маша.
Ольга ушла, щелкнув дверным замком. Маша обняла меня за плечи и сказала:
— Иди прими душ, а я пока накрою на стол. Уже третий час, пора обедать.
Она проводила меня до дверей ванной и, показав рукой на стиральную машину, заметила:
— Вот чистое белье. Это я специально купила тебе. — Она стыдливо опустила глаза и отвернулась.
На стиральной машине лежали белые хлопчатобумажные плавки и такая же футболка с коротким рукавом. Она догадалась, что сменного белья в больнице у меня не было.
Никогда еще я не плескался под душем с таким удовольствием. Мне хотелось смыть с себя больничные запахи, отдающие лекарствами и человеческой немощью. Надо было кончать с болезнями и думать о жизни.
Я взял в руки белье, которое приготовила Маша, и представил, как она водила по нему утюгом, думая обо мне.
Натянув белье и брюки, я посмотрелся в зеркало и отметил, что выгляжу в общем-то неплохо. Футболка обтягивала тело и придавала фигуре спортивный вид. С лица исчезла бледность, расчесанные на пробор волосы делали его чуть интеллигентнее.
Я подмигнул себе и вышел.
Маша стояла с тарелкой в руке. Стол был уставлен закусками, над которыми стройной башенкой поднималась темная бутылка. Маша готовилась к нашей встрече. Услышав скрип двери, она повернулась в мою сторону и сказала с легкой растерянностью:
— Ну вот. А я еще не успела. — Поставила тарелку и добавила: — Садись, я сейчас.
Рядом со столом было только два стула, стоявших друг против друга. Я сел на тот, что стоял у стенки. Маша ушла на кухню и вернулась с двумя свечами. Протянула их мне и сказала:
— Зажги, вон спички.
Коробок со спичками лежал на краю стола. Я зажег свечи, поставив их в два маленьких блюдца. Маша задернула шторы и села за стол. Комната погрузилась в легкий полумрак. Желтое, подрагивающее пламя свечей отражалось на тарелках и Машином лице. Мне показалось, что я очутился в нереальном мире. Даже шум автомобилей, доносившийся с Шоссе Энтузиастов, казался далеким, как отзвук эха.
