Такое короткое лето | страница 5
— От «бордо», кержак неотесанный. — Валера протянул руку, взял у него бутылку. Внимательно рассмотрел этикетку и сказал, словно изрек истину: — Во Франции это вино называется «бордо», в Италии — «бордолино». Ты разве не видишь, что оно итальянское?
— Я думал, что они делают специальное вино для бардаков, — Гена пошарил рукой в сумке и протянул ее Валере. — Не могу найти штопор. Ты пока открывай бутылку, а я сейчас.
Опустив голову и глядя под ноги, он медленно пошел по поляне, словно пытался отыскать потерянную вещь. Гена был толстым и неуклюжим, но не из-за своей полноты, а из-за постоянно мучивших его приступов остеохондроза. Когда ему нужно было оглянуться, он не поворачивал голову, как это делает каждый человек, а разворачивался всем корпусом. Сгибаться же он вообще не мог. Поэтому, если требовалось завязать шнурок на ботинке, он ставил ногу на стул или опускался на колено. Остеохондроз он подхватил на Севере, когда плавал мотористом на катере по великой реке Лене. Осматривая поляну взглядом опытного следопыта, Гена опустился на колено и, раздвигая траву руками, стал что-то искать в ней.
— А ведь выросла, — радостно воскликнул он, приподнимаясь с земли. В его руке было несколько редисок.
Гена ополоснул редиски в бочке, стоявшей под водостоком на углу дома, и подошел к нам. Валера все так же разглядывал этикетку на бутылке.
— Ты что, до сих пор не открыл? — удивился Гена, отрывая у редиски зеленую ботву.
— Что, прямо сейчас и начнем? — спросил Валера, ставя бутылку на стол. — Мы ведь мясо еще жарить даже не начали.
— Перед хорошей закуской нужна разминка, — философски заметил Гена. — Ищи штопор и открывай.
«Бордолино» оказалось приятным, чуть терпким вином с густым ароматом спелого темного винограда. Валера отпил маленький глоток, почмокал губами и махом выпил все, что оставалось в стакане. Взял за хвостик редиску, покрутил ее перед глазами, понюхал и обратился ко мне:
— Ну давай, Иван, рассказывай, как там у тебя на Алтае.
Гена прыснул.
— Ты что? — обозлился Валера. — Я человека сто лет не видел, а ты смеешься. Мне же интересно, что у него. Знаю, что написал несколько вещей. Кое-что издал.
— Я не об этом, — сказал Гена, сдерживая смешок. — Ты эту редиску нюхал, как влюбленный студент розу. А с Иваном начал говорить, словно следователь на допросе.
— А ну тебя, — махнул рукой Валера. — Ты всегда за что-нибудь зацепишься.
— Тоже мне интеллигент. — Гена подошел к мангалу, пошевелил стоявшим около него железным прутом дрова. — Скоро мясо жарить можно будет.