— Где он? — прорычал Вейдер, и эхо ангара многократно повторило звуки его баса.
— Главнокомандующий сейчас на мостике — позвольте вас сопроводить?
Едва успев сказать это, адмирал Джосс вынужден был практически перейти на бег, пытаясь не отстать от не замедляющегося ни на йоту шага Вейдера.
Как только двери турболифта открылись на оживленный мостик, все взгляды присутствующих немедленно поднялись на него. Их лишь слегка встревоженный шепот указывал на то, что их собственный главнокомандующий обладал ничуть не более легким характером, особенно, когда был не в настроении. Вейдер решительно шел вперед, не выдавая ни волнения, ни томительного ожидания, которые всегда ощущал в присутствии командующего Центральным флотом, везде известного только по своему званию.
Никто не знал его имени — теперь у него были другие имена, тщательно подобранные Императором с определенной целью: либо с тактической точки зрения, либо для его личной забавы.
Его неистовый джедай, его дикий волк, командующий его флотом, но никогда его собственного имени — его настоящего имени.
Теперь мало кто знал это имя, но в личном общении Вейдер считал для себя обязательным обращаться к нему только так.
Чтобы напоминать ему, кто такой он, кто такой Вейдер — и кто они друг для друга. Он знал, как неудобно мальчику было слышать его, и что-то в этом кололо и задевало за живое самого Вейдера, будило его воспоминания — о его собственном имени, его тайнах и его личности, давно забытых в обмен на мощь, предложенную Тьмой. Он не хотел этого для молодого командующего флотом, стоящего сейчас у дальнего конца мостика. И более того, чувствовал, что наделен правом делать это, как тот, кто способствовал его приходу к власти. Вейдер был убежден, что уполномочен принимать решения от имени молодого человека, несмотря на негодование того по этому поводу. Был убежден в своем праве решать, чем нужно пожертвовать, а чем нет, ради достижения больших целей. И был готов пойти на многое, чтобы вынудить мальчика вести себя так же, не считаясь с собственными желаниями и одобрением. Для осуществления тщательно продуманных планов Вейдера ни того ни другого особо не требовалось.
Но были вещи, которыми он жертвовать не стал бы, и имя мальчика — его личность, его осознание своего «я», своей независимости — было одной из них.
Все, чего Вейдер когда-то желал для себя, теперь он предназначал для него — власть, положение… и Тьма предоставит все это, по определенной цене. Но когда мальчик достигнет того, что Вейдер запланировал для него — и для себя самого — за всем этим будет стоять его имя. Их имя.
