— Мне трудно участвовать в этом разговоре. Я не знаю его предмета, — сказал Рудин.
Фогель допил коньяк.
— В общем, все тот же давний спор диверсии и разведки. Трагедия в том, что во время кампании в Польше, в Западной Европе не только люди СД, но и мы, абверовцы, не ставили себе в труд быть осторожными и тонкими. И при этом действительно достигали поразительных успехов. Вспомнить мотивировку нападения на Польшу. Переодели уголовников в польскую форму, инсценировали нападение «поляков» на наших пограничников, разыграли «захват поляками» радиостанции, и весь мир это съел, как хину в сладкой облатке. Но пора уже уяснить, что Россия — это не Польша и не Чехословакия. А Мюллер сатанеет, когда я произношу слова «русская специфика». Мне кажется, что тут у него нет согласия и с Зомбахом. Этот старый волк абвера прекрасно все видит. Во всяком случае, когда я ему показал инструкцию Мюллера о покушении и объяснил, кому эта инструкция адресована, Зомбах схватился за голову. Но почему-то он не хочет наступать Мюллеру на мозоль. Я удивлен, что он сейчас сказал об этом. Если бы вы только видели, Крамер, эту инструкцию! Мюллер, видимо, надеялся, что об этой инструкции никто не будет знать. Он поставил на ней гриф «Строжайше секретно». Сейчас после совещания он выразил мне свое возмущение по поводу того, что я забыл о грифе и вынес этот вопрос на совещание, где присутствовали не только офицеры абвера. А эту инструкцию можно объявлять строжайше секретной только в рассуждении скрыть от других ее абсурдность. Нет, вы только представьте себе на минуту, Крамер: агент ниже среднего качества, агент, который с трудом зацепился за деревню в ста пятидесяти километрах от Москвы, агент, у которого вышедшие в тираж документы, так что, как он там вообще держится, я не понимаю. И вот этот самый агент получает задание организовать покушение на руководителей Кремля. Я на свой страх и риск показал эту инструкцию Зомбаху… — Фогель начал есть, но сразу отложил ложку и продолжал говорить: — Существует неразрешимое противоречие. Тот наш агент, который такую инструкцию может выполнить, представляет для нас ценность как агент-разведчик. А ведь еще вопрос, что для Германии более важно: ухлопать одного из многочисленных красных руководителей или повседневно получать оперативную информацию, помогающую быстрее выиграть войну? Как вы считаете?
— Мне не хочется говорить на эту тему, — равнодушно ответил Рудин, заканчивая свой суп. — Я, повторяю, плохо обо всем этом осведомлен.
