— Прошу, прошу, — он показал им на кресла, окружавшие низкий столик, на котором стояли бутылка коньяку и высокие дорогие рюмки. Показав Фогелю на бутылку, он сказал: — Распорядитесь.
Пока Фогель откупоривал бутылку и разливал коньяк, Мюллер бесцеремонно рассматривал агентов. Потом он взял рюмку и сказал:
— Школа характеризует вас хорошо. Я хочу выпить с вами за то, чтобы сказанное в характеристике было подтверждено вашей смелой работой во имя великой Германии. Хох! — Мюллер стремительно поднял рюмку, но отпил из нее лишь маленький глоток.
Леонов «по-честному» хватанул всю рюмку. Зилов свою только пригубил.
Мюллер мельком глянул на Леонова и потом, пристально смотря на Зилова, сказал, улыбаясь:
— Всему необходимому вас научили, теперь вы знаете даже цену черного и белого хлеба в Москве. Мне остается сказать вам несколько напутственных слов. Вы — солдаты Германии. А для нас солдат — самая почетная фигура. Наш великий вождь Адольф Гитлер сказал недавно: «Каждый мой солдат, исполнивший долг, получит все что захочет. Ему будет принадлежать не только Германия, но и весь мир с его неисчерпаемыми богатствами». — Мюллер многозначительно посмотрел каждому в глаза и продолжал: — Это касается и вас, я хочу, чтобы вы это знали. Выполнив задание, вы вернетесь и получите жизнь, какую захотите. Больше подвергать вас риску мы не будем. Герои должны жить, и так жить, чтобы их счастливая жизнь была завидным примером для других. — Мюллер кивнул через плечо. — Мы не русские, которые только и знают, что кричат своим солдатам: «Умри за Родину! Умри за Родину!» Нет, ты соверши подвиг и живи в свое удовольствие, говорим мы своему солдату. Я хочу, чтобы вы помнили об этом каждый час, совершая свое храброе дело. Какие у вас есть желания?
— Выполнить задание и благополучно вернуться, — твердо ответил Зилов.
— Прекрасно. А у вас? — Мюллер повернулся к Леонову.
— То же самое.
— Прекрасно, прекрасно, — сказал Мюллер, чуть задержав взгляд на Леонове. — Тогда у меня все. — Он встал, а за ним встали все. — Счастливого пути, желаю удачи.
Зилов и Леонов ушли. Фогель остался в кабинете. Мюллер сел за свой стол, закурил сигарету и сказал:
— Этот, с синими глазами…
— Зилов, — подсказал Фогель.
— Зилов… — повторил Мюллер, смотря перед собой. — Этот мне нравится, у него есть характер и явная заинтересованность, он знает, на что идет, и будет проявлять хитрость, чтобы все сошло благополучно.
— А второй, по-моему, пустышка.
