Я надел сапоги и вылез из палатки. Снаружи было тепло и тихо. На соседнем дереве пела пичуга, невесть каким образом залетевшая сюда. Она сидела на мокрой ветке, снизу которой висели тяжелые прозрачные капли. Это все, что осталось от снега, летевшего два часа назад. Льдины, раздавившей лодку, не было. Прибывшая вода понесла ее дальше вниз по течению.
Я посмотрел на разлив, пытаясь обнаружить ее, но из воды торчали только верхушки кустов тальника.
И вдруг я снова ощутил страх. Он, словно холодок, толкнулся в сердце, заставив замереть. Я растерянно обводил взглядом наш островок, не находя Безрядьева. И от этого сердце леденело и останавливалось совсем. Я переводил беспомощный взгляд с одного дерева на другое, с палатки на рюкзак, около которого лежала убитая нами дичь, но ни между деревьями, ни у палатки Антона не было. Как не было и резиновой лодки. Страшная догадка обожгла меня. Я бросился к дереву, около которого стояли наши ружья. Там было только одно ружье — мое. Двустволка Безрядьева исчезла.
У меня стало першить в горле. Я понял, что Антон уехал, оставив меня на этом островке. Первая мысль была о том, что он решил спасти шкуру, пожертвовав товарищем. Но я тут же отбросил ее. Он слишком хорошо понимал, что значит оставить человека одного в такой ситуации. Спастись можно было лишь в том случае, если бы одному из нас удалось добраться до берега Оби, встретить там охотников и вместе с ними приехать за другим. Антон боялся, что я буду его отговаривать, и потому уехал тайком. Вода прибывала, и положение осложнялось с каждым часом. Если бы я не уснул, я бы не дал ему сделать это.
Я втянул голову в плечи и пошел к другому концу острова — туда, где охотился утром. Мне не хотелось видеть наш бивуак — разбросанные вещи и палатку, к которой уже почти вплотную подошла вода. Идти пришлось между деревьями по мокрому, раскисшему снегу. Он был насквозь пропитан влагой и ноги вязли в нем, словно в глине. Пройдя шагов двадцать, я понял, что дальше идти бесполезно и вернулся к палатке. Надо было поставить ее повыше, иначе к утру она окажется в воде. На это ушел почти час. Затем я перетаскал на новое место вещи. На глаза попались утки Антона, их было шестнадцать. Но какую цену нам пришлось заплатить за эту охоту.
Постояв у палатки, я уронил взгляд на палку, конец которой уходил в воду, и заметил на ней маленького жучка, на всех парах устремившегося наверх. Мне показалось, что он испугался прибывающей воды. Наверное, почувствовал, что она наступает слишком стремительно. Мне стало не по себе.
