Милкино счастье | страница 86
Потом она долго лежала на кушетке. Медленно одевалась и оставила на его столе такую внушительную сумму наличных, что он поперхнулся от изумления. Перед самым уходом она подняла на него затуманенный взор и прошептала:
– А твой дружок, милый Ганс, тоже неплох.
– Меня зовут Артуром…
– Какая разница? Р-р-р ам-м-м! – она смешливо, по-злодейски, щелкнула острыми зубками и хлопнула дверью.
Роскошная карета, запряженная двумя вороными породистыми жеребцами, увезла ее в неизвестном направлении.
Случилось так, что она появилась на пороге его лечебницы спустя месяц. Без долгих церемоний она попросила раздеть ее, решительно затребовала ровно пять клистиров, а после, без предисловий, достала из ридикюля, расшитого самоцветами, два огромных дилдо. Перейдя на «ты» с Нойманом, она буквально приказала провести массаж именно этими двумя предметами. Дилдо были изготовлены из черного каучука и сохраняли тепло человеческой руки. Доктору пришлось немало поработать обеими руками. Мало того, презрев все врачебные каноны и клятву Гиппократа, ошалев от похотливого напора златокудрой и прекрасной ведьмы, он склонился над ее пахом и приласкал клитор собственным языком. У него просто не было третьей руки…
Уходя, она снова оставила на столе такую сумму, что он мог бы позволить себе не работать вообще до конца года. Но самое главное: перед уходом она задержалась на пороге и сказала с небольшой усмешкой на пухлых губах:
– В следующий раз ты поработаешь своим другом, что давно без дела прохлаждается в твоих лекарских штанах.
Он только сглотнул от такого головокружительного предложения. Он ждал ее долго. Но более она не пришла. Его помощница Дарья Алексеевна откуда-то, по своим, никому неведомым каналам, разузнала, что таинственную даму действительно зовут Еленой Васильевной, и что она носит княжеский титул, и замужем за князем Мещерским, которому исполнилось в этом году 72 года…
– Наверное, поехала в Довиль или Баден-Баден оголяться, – ехидно произнесла Дарья Алексеевна.
На что Нойманн отчего-то разозлился на нее и заставил прикусить язык:
– Если вы еще раз посмеете выражаться хоть немного более вольно или неприлично в адрес моих пациентов, я тут же вас рассчитаю.
Он с месяц ходил грустным и немного потерянным. Многие свои обязанности он отдал в руки помощниц и выезжал лично только в дома особо важных пациентов. Но позже его практика вошла в обычную колею.
Постепенно Артур Карлович стал настолько элитным и востребованным доктором, что суммы на его счетах росли в геометрической прогрессии.