Увидев украшение, Людочка вдруг позабыла о ненавистной Руфине, как и позабыла о неприятных ощущениях, что доставлял ей инородный предмет, втиснутый в ее тело развратным графом. Она, округлив глаза, смотрела на все это великолепие в немом восхищении.
– Вы позволите, граф, я примерю даме колье?
Краевский кивнул. Семен Яковлевич обошел Людочку, щелкнула застежка, и она ощутила на груди чуть прохладное и восхитительное присутствие золота. Впору оказалось и маленькое колечко. Браслет захлопнулся на нежном запястье так, словно он и был создан именно для Людочки. Ювелир тихонечко подтолкнул ее в спину и подвел к овальной раме большого зеркала.
– Ну как, барышня? Вам нравится?
– Да… – с тихим восхищением подтвердила она, и глаза ее засияли счастливым светом.
Краевский расхохотался.
– Представьте, Семен Яковлевич, такой карамболь: я все утро развлекаю эту мадемуазель, вожу ее по ресторациям, смешу, кормлю мильфеем и устрицами, а она все куксится и хнычет… А тут! Семен Яковлевич, да вы волшебник. Только у вас эта «Несмеяна» улыбнулась впервые за день.
– Ах, Анатолий Александрович, я совсем тут не причем. Дамы любят украшения. И эта сентенция стара как мир, – он вздохнул и развел в стороны маленькие ладошки.
– А ну-ка, Мила, улыбнись-ка так же, и я тотчас куплю тебе этот комплект.
Людочка от смущения разулыбалась еще сильнее, застенчиво наклонила голову и даже рассмеялась от внезапной радости. Она крутилась возле зеркала, рассматривая роскошное украшение.
– Ладно, иди к выходу. Я расплачусь с Семеном Яковлевичем.
А далее она услышала тихий разговор меж графом и ювелиром. Граф хохотнул и чуточку присвистнул от названной ювелиром суммы. Последний шаркал ногами, короткие ручки цеплялись за пройму темной жилетки, а после взлетали к небу. Ювелир объяснял что-то про караты и вес золота. Называл фамилию мастера. Тренькнула музыкальная дверь. Ветер дунул в лицо. Она задержалась на пороге. Людмила прильнула к толстой витрине. Даже на расстоянии граф казался ей самим Аполлоном или царем Соломоном – настолько он был высок и хорош собой. А ювелир превратился в машущую крылами, черную птицу. Людочка, конечно, фантазировала. Но руки, крючковатый нос и голова ювелира, резкие движения, делали его похожим именно на старого ворона.
Из ювелирной лавки они оба вышли в хорошем расположении духа. Солнце сияло по-летнему радостно, в кронах высоких вязов и лип пели птицы. Казалось, что сам воздух стал иным, чем полчаса тому назад. Взяли извозчика. В темноте кареты Краевский снова и снова целовал ее в губы и шептал разные непристойности о пробке. Она же томно благодарила его за подарок, прижималась к широким плечам и что-то восхищенно щебетала, рассматривая колечко и браслет. Она отстраняла ручку, вертела ей и любовалась украшением. На радостях он достал из кошелька несколько крупных купюр и засунул их ей за лиф платья.
