– Мамзель еще не была с мужчиной? – сказала она каким-то странным фальцетом, напоенным восточным говором.
Людочка кивнула и снова покраснела.
Турчанка встала и велела Людочке поднять руки. Затем Хатидже взяла керамическую миску, насыпала туда какого-то мыльного порошка, размешала его и намазала им Людочкины подмышки. Сильная рука легла на предплечье и чуть сдавила его, зафиксировав плечо. Снизу что-то звякнуло, и Людочка ощутила на себе скольжение легкого лезвия. Не прошло и трех минут, как обе подмышки Людмилы были освобождены от русых волос. Так же, молча, Хатидже обработала нежную кожу пахучей, настоянной на лаванде мазью, а после припудрила её.
– Здесь все хорошо. Опусти руки.
Затем Хатидже намылила и побрила Людочкины ноги, ниже колена. Ополоснула их теплой водой, и также натерла мазью. Эта мазь пахла розовым маслом. Откуда-то из тумбы, турчанка достала керамический горшок с бинтами, пропитанными каким-то жиром, и обмотала ими ступни Людмилы и кисти ее рук. А сама принялась намыливать и брить Людочкин лобок. Девушка вся затаилась от страха. Нервно пульсировало колечко ануса…
Побрив лобок, Хатидже аккуратно ополоснула его водой. Вода лилась прямо в таз, который стоял под сидением. Сильные руки турчанки надавили на внутреннюю поверхность бедер. В ход пошли мелкие лезвия. Турчанка водила ими возле самых нежных складок, стараясь сбрить все, до единого волоска.
Пытливый взор турчанки был направлен на промежность.
– Тут приказано не брить, а выщипать, – пропела ломаным голосом Хатидже.
– Как это? – тихо спросила Людмила.
– Будет немного больно. Терпи…
Мастерица взяла моток шелковых ниток. Пара ловких движений, и в крупных ладонях Хатидже образовалась хитроумная скрученная петля. Женщина склонилась над пахом Людочки и привычным движением стала выдергивать тоненькие волоски возле промежности и сжатого ануса.[10]
Людочка почувствовала небольшие покалывания. И снова невольно напряглась. Неожиданно она поняла, что сильно хочет помочиться. Турчанка, глядя ей в глаза насупленным взором, отчего-то быстро и без слов вникла в ее состояние. Она встала со скамейки и стала лить воду на сердцевину розовой вульвы. Людочка сама не заметила, как пописала прямо в эту долгую водную струю. Мягкая ткань легла на мокрые складки кожи, большая рука аккуратно промокнула промежность. Хатидже продолжила работу с ниткой.
Пока турчанка дергала волосы вокруг ануса, мысли Людмилы снова уплыли в сторону Анатоля. Она вспомнила его нежные ласки…
