– Анатоль, ты не слышишь меня? – повысила голос супруга.
– Я? Да? Ты что-то сказала?
Он сидел за обеденным столом и почти ничего не ел.
– Ты не ешь суп? Ты часом не болен? – Руфина сделала круглые глаза.
– Нет, я просто задумался.
– За обедом надо есть. Для мечтаний и дум есть другое время, – проговорила она назидательно.
– Руфина, я понимаю особенности твоего положения, но не кажется ли тебе, что ты слишком злоупотребляешь своими воспитательными сентенциями? Ты забыла, с кем разговариваешь? – неожиданно жестко произнес он. – Я супруг твой, а не юный отрок на исповеди.
– Прости! – прошептала она и опустила голову.
Краевский стал есть, а Руфина, напротив, встала из-за стола и быстрыми шагами удалилась в свою комнату.
Вопреки обыкновению, он не бросился ее догонять и успокаивать. Они не виделись до самого ужина.
Руфина Леопольдовна понимала, что муж изменился за эти дни. Ей казалось, что он словно бы ускользал из ее цепких рук. А эта дерзость за столом, при детях? Она долго лежала в своей комнате, всхлипывая и прислушиваясь к звукам в коридоре. Прислуга массировала ей ноги и втирала пахучую соль в виски. Графиня приказала принести ей обед в комнату. Она долго ждала, когда в спальню распахнется дверь, и он войдет с виноватым видом и станет, по обыкновению, уговаривать ее и просить прощения. Но наступило время ужина, а Краевский так и не появился. Такое поведение неприятно поразило Руфину. И ей отчего-то впервые стало страшно. Не дожидаясь его извинений, она сама вышла вечером в гостиную. Супруг играл с девочками в жмурки. Девочки смеялись от счастья.
– Я забыла тебе сказать. От князя С-кого приходило два письма.
– Где они? – чуть настороженно поинтересовался Краевский.
– Они лежат на твоем столе, в кабинете.
– Хорошо. Я прочту чуть позже. Что, Николай не приезжал еще из Орла?
– Нет, он тоже прислал письмо. Все твои письма лежат на столе.
Спустя полчаса Краевский заперся в своем кабинете. Он бегло прочитал письмо приказчика Николая, который сообщал ему о торговых делах в Орловской губернии. Спрашивал совета по поводу покупки лошадей. Граф быстро отписал ему ответ. Затем он вскрыл запечатанные гербовыми печатями, письма князя. «Катька» в обычной своей манере, в высоком штиле, многословно и пылко объяснялся в любви по-русски и по-французски. Писал о том, как соскучился, угрожал тем, что забудет Анатоля и даже проклянет. Намекал на то, что у него хватает поклонников из представителей «голубых кровей», и что все они люди неглупые и приличного происхождения.
