— Попробуй. Это фаршированные оливки. Пальчики оближешь. — Пилар поставила рядом с ним маленькую тарелку.
— Спасибо. — Тайлер обернулся. С Пилар он чувствовал себя непринужденно. В этом семействе она была единственной, кто не требовал от него бесконечных пространных бесед, нужных только для того, чтобы слышать самих себя. — Не знаешь, когда мы перейдем к делу?
— Когда будет готова мама, и ни секундой раньше. Из достоверных источников мне известно, что ленч начнется в четырнадцать часов, но я понятия не имею, кого или что мы ждем. Впрочем, что бы это ни было, Эли кажется довольным. Это добрый знак.
Тайлер чуть не фыркнул, но вовремя вспомнил о хороших манерах.
— Будем надеяться.
— Мы не видели тебя несколько недель. Ты был занят? — Когда Тай начал подыскивать ответ, Пилар засмеялась: — Ну конечно! Чем еще ты мог заниматься, кроме дела?
— А разве на свете есть еще что-нибудь стоящее?
Пилар покачала головой и придвинула к нему оливки.
— Ты похож на мою мать больше всех нас, вместе взятых… Как поживает очаровательная блондинка, с которой ты встречался летом? Пэт… Пэтти, кажется.
— Пэтси. Вообще-то я с ней не встречался. Просто… — Он сделал неопределенный жест. — Ну, сама понимаешь.
— Милый, тебе нужно нечто большее. А не только… ну, сам понимаешь.
Этот чисто материнский совет заставил его рассмеяться.
— О тебе можно сказать то же самое.
— Куда мне, старой вешалке…
— Самой симпатичной вешалке в этой комнате, — возразил он, на этот раз заставив рассмеяться Пилар.
— Ты всегда был очаровательным, если хотел. — Комплимента, сказанного мужчиной, которого она привыкла считать своим приемным сыном, было достаточно, чтобы поднять ей настроение, в последнее время слишком часто подавленное.
— А мне? — София вскочила и схватила с тарелки оливку. Рядом со спокойной, уравновешенной матерью она казалась шаровой молнией. Человек, подходивший к ней слишком близко, рисковал получить удар током.
Во всяком случае, именно так чувствовал себя Тай и потому старался держаться на безопасном расстоянии.
— Говори быстро. Ты нарочно отдала меня на растерзание этому зануде Дону? — прошипела София.
— Бедняжка. Потерпи немного. Ему в первый раз за несколько недель удается сказать пять слов без помехи со стороны Джины.
— Ничего, он это заслужил. — София закатила темные глаза. — Как поживаешь, Тай?
— Нормально.
— По-прежнему с утра до ночи пашешь на винограднике Макмилланов?
— Конечно.
— Ты знаешь какие-нибудь другие ответы, кроме односложных?
