Всю ночь и утро я провела у кровати Артура. Я не знала, что ему снилось и снилось ли вообще, но его руки то и дело болезненно сжимали простыни, цепляясь за материю до побелевших костяшек. Он метался в бреду, словно находясь в лихорадке, а я, как заботливая мамаша, меняла ему холодные компрессы на лбу. Кати тоже не уходила: когда она узнала, что моего брата опоили, настояла на своей помощи.
– Я однажды видела отравленного подобным зельем, – рассказала она. – Он себя абсолютно не контролировал. Поэтому, не дай бог, господин Грегор на вас накинется. Поверьте, мисс Харрисон, ваш брат просто может не вспомнить, что вы его сестра. В этом состоянии прежде всего он захочет женщину, которая будет перед глазами.
– И что же ты сделаешь в таком случае? – горько усмехнулась я, с сожалением понимая, что описанное экономкой уже почти произошло.
– В крайнем варианте, разобью ему вазу о голову. Это весьма действенный способ для охлаждения пылких мужчин, – пожала она плечами. – Но, надеюсь, до этого не дойдет.
Я тоже на это надеялась, но, на всякий случай, попросила Кати остаться в комнате. Несколько раз за ночь Артур открывал глаза, мутным взглядом обводил в обстановку, пытался сфокусироваться на той из нас, кто находилась ближе, бормотал что-то нечленораздельное и вновь засыпал. Лишь один раз, как мне показалось, я сумела разобрать его слова: “Я люблю тебя, Ло”.
И хотя сердце беспокойной птицей трепыхалось внутри, просясь прижать Артура к груди, поцеловать, обнять как можно сильнее, я силой одергивала себя, заставляя сохранять спокойствие. Разве можно верить словам человека, находящегося под мощнейшим возбуждающим средством? Разумеется, нет.
Лишь к двенадцати по полудню Артур провалился в спокойный сон, задышал ровнее, и я поняла: кризис миновал.
– Вам стоит поесть, мисс Харрисон! – напомнила Кати, на что я лишь отрицательно покачала головой.
Сейчас мне ни один кусок в горло бы не полез, но экономка была настойчива.
– Выпейте хотя бы кофе, – мягко предложила она.
Немного подумав, я кивнула, а после спустилась в трапезную, села, долго и бездумно разглядывала тканую материю скатерти, ажурную салфетку на середине стола и букетик ромашек в вазочке. Они так странно смотрелись здесь, в этом полном роскоши доме, что когда пришла Кати с подносом, я не удержалась и спросила:
– А откуда цветы?
– Собрала в саду, – пожала плечами девушка. – К сожалению, благородных растений там почти не осталось, зато полевых много. Если вам не нравится, то я могу покупать розы и гортензии, пока в доме не появиться садовник, и ваш цветник не возродится.
