Мне всегда было хорошо с этим мужчиной, но сегодня… сегодня просто космически.
После оргазма я словно возвращалась в свое тело.
Когда туман перед глазами окончательно развеялся и я смогла сфокусироваться взглядом на Томасе, то удивленно хлопнула ресницами.
Он опирался на локти по обе сторону от моей головы, как-то очень странно смотрел и улыбался. Нежно улыбался.
А я постепенно спускалась с небес на землю…
– Лисси, – вдруг хрипло выдохнул он и потерся носом о мою шею.
Я вздрогнула от такого личного обращения и удивленно посмотрела на него… а после потрясенно расширила глаза, так как поняла, что, во-первых, он все еще во мне, а во-вторых, по-прежнему большой и напряженный.
– Ты не кончил?..
– Нет, – беспечно ответил Томас и, просунув одну руку под мои лопатки, помог сесть. Подхватив под ягодицы и по-прежнему не выходя из моего тела, пошел в комнату.
Я обняла его за шею, спрятала лицо на плече и тихо спросила:
– Мы куда?
– В постель. Заниматься любовью.
Уж не знаю, что больше меня потрясло: то, что Матисон не стал доводить себя до финала, то, что захотел продолжения банкета, или то, что сказал, что мы станем заниматься… любовью.
– А на кухне что было?
– А на кухне мы, дорогая Алисия, очень жарко и круто трахались. И да, это было просто охеренно. Опережая вопросы, еще раньше я трахал тебя. Это тоже немного иное.
– А чем "заниматься любовью" отличается от "трахаться"? – поинтересовалась, когда меня осторожно опустили на простынь.
– Нежностью, – выдохнул Том, накрывая мои губы поцелуем.
Это и правда… отличалось.
Томительно медленные прикосновения, сводящие с ума губы на всем теле, чувственные поцелуи, поглаживания.
Я сходила с ума, выгибалась на постели, изнемогала от желания и даже временами пыталась отползти от Томаса, кажется, поставившего своей целью довести меня до беспамятства. Оказывается, наслаждение тоже может быть невыносимым.
Будто оно длилось часами.
Когда он, наконец-то, вошел в мое тело, то вовсе не торопился давать мне освобождение, по-прежнему двигаясь медленно. У меня окончательно снесло крышу, я просто вывернулась из-под тяжелого тела Томаса, которое, как и мое, было уже мокрым от пота, и сама оседлала его.
Жесткие руки на бедрах помогали, задавали ритм, удерживали.
На этом этапе нежность закончилась.
Он вновь кусал мои плечи, сжимал грудь, наматывал волосы на кулак, и я выгибалась на нем дугой, не прекращая лихорадочных движений.
После того, как меня накрыло новой, ослепительной волной оргазма, я бессильно рухнула на мужчину. Том прижал меня к себе, нежно скользя по мокрой спине, бедрам, которые все еще ныли от хватки его рук, не говоря уже о чувствительном лоне.
