Он резко подается вперед, зарываясь пальцами мои волосы, оттягивает их, целует так, что у меня окончательно слетает крыша. Когда Томас проводит пальцами по полоске трусиков между ног, то лишь усмехается мне в губы.
– Насквозь мокрая…
Я лишь выгибаюсь под его прикосновениями, протяжно выдыхаю и запрокидываю голову. На шее тотчас смыкаются зубы, и меня резко выгибает на столе, потому как одновременно с укусом он отодвигает в сторону кружева и сразу входит в меня двумя пальцами.
Под закрытыми веками пляшут огоньки желания, а у меня в голове не остается ничего, кроме его запаха, поцелуев, прикосновений и жажды ощутить внутри. Ерзаю, постанываю, прерывисто дышу.
– Посмотри на меня, – хрипло приказывает Том.
Я приоткрываю затуманенные глаза, и он вновь меня целует, а после его пальцы покидают мое тело, вызывая протестующий возглас. Босс поднимает руку к моим губам и проводит по ним влажным от соков пальцем. Я приоткрываю рот и быстро касаюсь их языком, а после обхватываю губами и, подчиняясь древнему инстинкту, начинаю посасывать и играть язычком.
Глаза мужчины почернели, он опустил вторую руку ниже и сдернул свои трусы чуть ниже, а мои просто отодвинул в сторону, даже не потрудившись снять.
Член прижался ко входу в тело, а я застонала и подалась вперед, желая как можно скорее ощутить его в себе. Но Матисон не торопился. Головка скользила по нижним губкам, задевала клитор, заставляя дрожать и впиваться пальцами в его плечи.
Он освободил пальцы из плена моего рта с шепотом:
– Если ты продолжишь, то я кончу, даже не войдя.
Член снова скользнул по клитору, а потом ниже, всего на сантиметр войдя в тело и снова выйдя.
О-о-х…
– То-о-ом, – простонала я ему на ухо, стараясь прижать его ближе к себе.
Он, будто потеряв контроль, сжал обеими руками мои ягодицы и подался вперед, заходя до упора.
Меня уже мелко трясло, капельки пота скатывались по коже, и мужчина их слизывал, добавляя огня в кровь.
Движение, еще движение. Матисон яростно вбивался в мое тело, сжимая руки так сильно, что я была почти уверена – на бедрах и ягодицах останутся синяки.
Но сейчас мне было плевать. Я кусалась, царапалась, как мартовская кошка, и, кажется, не прекращала стонать. В этом мире больше ничего не было, кроме наших тел и его скольжений внутри меня. Том прекрасно знал, как и где меня касаться, чтобы я сходила с ума.
Ослепительно яркая вспышка оргазма не заставила себя ждать.
Я билась под телом прижимающего меня к столу Матисона, и, наверное, даже кричала от наслаждения.
