Днём… ох, опять голова заболела… так… ах да. Днём мы с Крокодилом поехали на очередную деловую встречу (с Королёвым. Или Коровенко?.. Ох-ох-ох, голова, не боли…). Слава всем богам и демонам, у меня, в отличие от несчастной Лены, блузка была застёгнута под горло — плавали, знаем. Один раз я тоже так обожглась, и теперь просто-напросто всегда ношу с собой зеркало. Не дай-то боже, что-то расстегнётся, собьётся или запачкается! Как же тогда Багров сможет встречаться с партнёрами? Ведь я не просто его помощница, я — его лицо… И так далее, и тому подобное.
Потом… потом… после встречи… она длилась долго, до вечера… так… Перед уходом я напомнила, что, начиная с завтрашней ночи, луна будет очень красивой — тонкий намёк, что мне, как всегда, нужны три дня выходных. Шеф только угукнул, не отрывая взгляда от монитора — о моих «особенностях» он прекрасно знал. Да что там, Александр Константинович и сам был оборотнем. Правда, каким-то странным. Наверно, деревянным. Или вовсе железным. То есть, на него луна будто бы не влияла вообще. Совершенно. Он всегда в работе. И на работе. Приходит раньше всех, уходит позже всех. Отпуска, разумеется, тоже для слабаков. А иногда и выходные. И всё это притом, что зверь в нём чувствовался даже, когда Александр Константинович сидел у себя, а я была в коридоре.
Ох, да бог ты с ним!.. Потом дорога. Дача. Весенний лес. И потрясающее, ни с чем не сравнимое чувство свободы. Даже нет, не так. Воли. Настоящей, подлинной, первозданной. Здесь не было ни города, ни работы, ни строжайшего расписания, ни намертво застёгнутых пуговиц. Здесь днём можно всё обследовать, обнюхать, набегаться. Сполна насладиться азартом охоты и сладостью заслуженной добычи. А ночью… О, полнолунная ночь — время совершенно особенное. Грань между человеком и зверем становится такой тонкой, что почти исчезает. Уже нет меня и моей волчицы, нет нас. Есть только она. Та, что в лунном беспамятстве мчится по лесу, истово желая… догнать? найти? что? кого? Но вокруг ни души, вокруг только пряная весна и пьяная луна, которые лишь растравляют это желание сильнее, гонят всё дальше, лишают сна, заставляя её выть, просить, звать…
Это мучает, так мучает, тревожит. И одновременно… волнует. Возбуждает. Томит.
Но… что же было дальше? После? Неужели, я кого-то встретила? Напала? Нет-нет-нет! Это…
Стон. Совсем рядом.
Вздрогнув, я повернула голову.
И чуть ни закричала.
Рядом со мной, на груде брезента, которая, видимо, и была потерянной палаткой, лежал Александр Багров! Мой шеф! Спина в кровоподтёках, весь растрёпанный… и абсолютно голый!
