— Помоги, — проговорил он.
Зоя с трудом подняла его и усадила на скамейку.
Перед ними на газоне возвышалась сияющая статуя Виктора в полный рост. На ее блеск больно было глядеть.
— Кристаллический углерод, — сказал Виктор, кривясь от боли. — То есть алмаз. Памятник из бриллианта чистейшей воды.
К газону сбегались люди.
— Тебе больно? — спросила Зоя.
— Не то слово. Ох…
Толпа захлестнула газон. Слышались возгласы: «Что это?! Живой?.. В скафандре?.. Какая статуя?..» Вдруг какой-то человек в полосатой рубахе навыпуск, с болтающимся на груди «ФЭДом» задрал голову и, сложив ладони рупором, крикнул в небо:
— Э-эй!
Наступила мертвая тишина.
— Э-эй, где вы-ы?..
Кто-то не вынес напряжения и хихикнул.
Зоя сидела, сжав губы.
— Дурость, — наконец сказала она. — Никак от тебя не ожидала.
— Да, глупо, — покорно согласился Виктор. — Подожди. — Он встал и, пошатываясь, пошел к толпе. — Это я! — крикнул он.
Все обернулись в изумлении.
— Я сидел здесь! И вдруг — моя-статуя! Из ничего… Вспыхнул блиц. «Правда, это он… Прямо копия… Дайте же посмотреть, не вижу… Не толкайтесь…» Люди расступались, пропуская Виктора к памятнику.
Рука его протянулась к ослепительной поверхности и уткнулась в пустоту, в яростный порыв ветра, как бревно, прокатившийся по стриженой траве.
Послышались испуганные крики. Никто не пострадал, но случившееся было слишком непостижимо.
— Скорее звоните в Комитет! — закричал кто-то.
Несколько добровольцев рысью бросились по аллее.
Виктор пошел назад, к Зое.
— Эй, куда вы?
— Звонить, — через плечо ответил он.
— 563188!
— Спасибо, я помню.
Зоя поднялась со скамейки ему навстречу. Быстрым шагом они пошли через парк в сторону аэровокзала.
— Мальчишество, идиотство… — бормотал Виктор. — Прости. Затмение какое-то нашло…
— Ты ведешь себя, как дитя, — сказала Зоя. — Тоже мне, Христос, Наполеон и Терентьев, теплая компания. Я тебя просто не узнаю.
— Я сам себя не узнаю. Погоди, мне плохо.
Они остановились.
— Знаешь, — заговорил Виктор, — все это я сгоряча. Я буду делать добро. Иначе просто нельзя, не могу. Только вот — как, с какого боку?.. А то, что я наговорил, — просто голова закружилась. Знаешь, в каждом сидит свой личный ангел-подонок. У кого большой, у кого маленький. Главное, вовремя взять его за глотку…
— Болит? — спросила Зоя, трогая его за рукав.
— Уже легче. С пальмой хуже было. Может, привык?
— А что с ногами?
— Слабость просто. Знаешь, я сяду.
Виктор постелил пиджак прямо на травяной обочине дорожки и сел.
