Хозяйка, которая в двух словах рассказала им историю маяка, показала фонари в каждой комнате для тех, кто хотел исследовать башню.
— На башне водится привидение, но большинство гостей его не видят. — Она вышла в коридор. — Если не возражаете, я закрою на замок входную дверь, когда буду уходить.
Уходить? Пайпер не могла понять, почему это ее обеспокоило. Ладно, вообще — то она понимала, но… Даже с городом на расстоянии нескольких кварталов маяк казался изолированным, как пустынный остров. И ни одного взрослого в качестве дуэньи.
— Вернусь утром, — предупредила Мэрилин. — Завтрак в восемь тридцать.
И исчезла внизу лестницы, несколько мгновений спустя послышалось, как за ней захлопнулась входная дверь.
«Мамочка! Разве ты не знаешь, что нельзя оставлять деток одних?»
Купер бросил сумку, и это простое действие словно сожгло весь кислород в спальне. После взбешенной реакции Пайпер на то, что он заявил в машине, ей настоятельно требовалось выйти отсюда прямо сейчас.
— Не капризничайте, — сказал он, когда она повернулась к двери.
Пайпер резко обернулась.
— Я не капризничаю. Просто проголодалась.
Он полуприкрыл веки.
— Не ждите, что я что — нибудь предприму в этом смысле. Я уже сказал, что мне неинтересно.
— Да ради бога! Я просто хочу съесть тот шоколадный пирог, что она нам оставила. Черт, да что с вами такое?
Пайпер презрительно ощетинилась, хотя с трудом сдерживалась, чтобы не стянуть через голову футболку, скинуть бюстгальтер и посмотреть, как он при этом будет не заинтересован.
Она направилась вниз по лестнице угоститься пирогом на кухне. И пока ела, прошла через столовую в гостиную, у которой был такой вид, словно она принадлежала чьей — то милой прабабушке. На спинках кресла с крыльями и дивана с камчатой тканью лежали белые салфеточки. Стереопроектор, горшок с африканской фиалкой стояли наверху шкафа со стеклянными дверцами. С окна свешивался паучник. Пайпер представила хранителя маяка с женой, которые сиживали здесь по вечерам до времени изобретения электронных устройств. Они читали, может, шили, рассуждая о погоде на грядущий день. Потом поднимались по лестнице в спальню…
Пайпер сгребла судовой журнал с кофейного столика и пролистала. Журнал приглашал постояльцев принять на себя обязанности хранителя маяка, пока они здесь жили, поднимая и опуская флаг утром и вечером, записывать названия кораблей, приходящих в гавань, и дважды в день проверять сигнальный огонь.
Кусок торта для Купера все еще лежал нетронутым на стойке. Пайпер поставила пустую тарелку в раковину и пошла наверх в свою комнату. Натянула пижамные штаны в черную клетку и футболку с «Чикагскими медведями», но спать ей еще не хотелось. Раз уж она здесь, почему бы не проникнуться духом этого местечка? Пайпер прихватила фонарик с комода, сунула ноги в шлепанцы и пересекла коридор, играя в хранителя маяка.
