— Отец был мягким человеком — одна из причин, почему война так тяжело ему далась. Большую часть времени он не мог ничего делать, едва мог выбираться из кровати, поэтому мне приходилось все взваливать на себя. — Он стянул укрытие с горшков с зеленью, которую оберегал от заморозков. — Мне было около семи, когда я первый раз повел грузовик. Помню, как сидел на кипе мешков и соорудил несколько подставок, чтобы достать до педали. — Он засмеялся, но Пайпер было не до смеха. — Пару зим, клянусь, пропустил больше занятий в школе, чем посетил.
— Это же непорядок.
Купер пожал плечами и продолжил собирать урожай.
— Животных надо было кормить и поить, а отец даже не мог выйти из дома.
— Трудная жизнь для ребенка.
— Другой я не знал.
Она пошла за ним внутрь. Купер положил, что собрал, рядом с раковиной и повернул кран. Штаны сползли на бедра так низко, что Пайпер оставалось только радоваться, что наблюдает его со спины.
— Первый большой город, который я посетил, был Норман, — продолжил он рассказ. — В шестнадцать мне казалось, что я попал в рай. Потом умер отец, и я больше не оглядывался назад.
Она кинула куртку на спинку стула.
— Должно быть, что — то есть в сельской жизни, по чему ты скучаешь, иначе не устроил бы этот замечательный сад.
— Я люблю что — нибудь выращивать. Всегда любил. — Купер бросил шпинат в стальной дуршлаг. — Я начинал специализацию по растениеводству и почвоведению в Оклахомском университете, но потом обнаружил, что должен реально ходить на лекции. «Студент — атлет» — теперь это оксюморон. — Он потряс дуршлаг со шпинатом под струей воды. — Мне нравится ритм городской жизни, и как бы ни любил животных, выращивать их мне не по душе. Особенно свиней. — Купер вымыл пучок зелени и разложил на полотенце. — Не могу сосчитать, сколько раз эти ублюдки исхитрялись выбираться из своего загона и перерывать мой огород. Свиньи — единственные твари, которых я ненавижу.
Пайпер подумала о Хрюше.
— Поросята милашки!
— Верно. Ты с одним спишь.
— Я не сплю…
Купер оглянулся на нее через плечо.
— Посмотрел бы, какими милашками ты бы их посчитала, городская девчонка, будь тебе шесть лет, а там двухсотфунтовые хряки пристают к тебе, когда входишь в загон. Стоит раз поскользнуться, и станешь обедом. Они сжирают все подряд.
— Ну, мы их едим, так что…
— Я не утверждаю, что в этом нет какого — то божьего суда, но дети и свиньи несовместимы. — Он вытащил кухонный нож. — Мне до сих кошмары снятся.
