Наверно, Дэну трудно было общаться с ней в чужом теле, а, может он действительно был очень занят, но здесь он бывал редко. Она и сама до сих пор не могла привыкнуть к себе в зеркале. Да и не хотела привыкать. Это была не она, и она не хотела, чтобы Дэн видел её такой. И их сообщения летели друг другу порой до утра.
Но иногда он всё равно приезжал. К Арсению, к Изабелле. И сколько бы он не был, ей всегда казалось, что он уходит слишком скоро. Но он всегда уходил.
Ева закрыла учебник, а потом, чтобы не вставать, бросила. Он долетел до стола, но приземлился неудачно — столкнул с него другую книгу. Книга упала на пол и раскрылась, а из неё вывалился конверт. Как не хотелось, а вставать пришлось, меткость никогда не была её сильной чертой.
Книга, которая упала, была тем самым томом сочинений Марка Твена, которую она когда-то читала. Эмма прихватила её вместе с учебниками из Евиной квартиры. А конверт, который вывалился — тем самым письмом, что она украла из дома престарелых. «с.Сосновка, ул. Больничная, 1. Дэну Майеру.»
И снова воспоминания. Она машинально полезла в конверт, хотя прекрасно помнила, что в нём пустой лист.
«Моя милая, нежная, умная, ироничная, моя любимая Ева! Если ты читаешь это письмо, значит, будущего, в котором мы будем вместе, не существует. Потому что, если бы был хоть один шанс, хоть один призрачный, ненадёжный, сомнительный шанс его исправить, я бы сделал всё, что можно и нельзя, всё, что в силах и не в силах, всё, чтобы это изменить. Будущего, в котором тебя нет, не заслуживает того, чтобы быть.
Если ты читаешь это письмо, значит, в той временной петле, когда оно появилось, что-то пошло не так. Какое-то событие свершилось или не свершилось и повлияло на весь ход истории.
Франкин отдал мне весь запас своей Соли Бессмертия, чтобы я мог возвращаться. Я буду возвращаться столько раз, на сколько её хватит, чтобы всё исправить. Феликс погиб, открывая последний портал, через который я смог вернуться в прошлое. Если ты читаешь это письмо, то в том будущем, что нас ждёт, ты тоже погибла. Я вернулся, чтобы это изменить.
Каким бы ужасным тебе не показалось то, что я сейчас написал, знай, что будущее, которое нас ждёт, если мы совершим хоть одну ошибку, ещё ужаснее. Поэтому, умоляю тебя, не позволяй Эмме ехать в Сосновку до того, как умрёт Кэкэчен.
Люблю тебя и всегда буду любить.
Твой Дэн Майер»
Это было похоже на дурную шутку. Ева перечитала это письмо ещё раз и ещё раз. И когда вышла, наконец, из ступора, в котором никак не могла осознать происходящее, руки её тряслись. Она никак не могла набрать нужный номер и ругала себя за то, что так медленно сообразила, что нужно делать.
