После того как Таня предложила отомстить, Женька первый раз улыбнулась.
— Если бы ты только знала, Тань, — вздохнула Женька на её плече.
— Я знаю, Жень, знаю, — крепко прижала её к себе Таня. — Как никто другой знаю. Только мне было всего двенадцать лет. Я хотела просто умереть, чтобы не помнить это. Хотела амнезию, лоботомию, что угодно, только бы забыть. И тоже сидела так же в своей комнате неделями, боялась нос на улицу показать. Мне было так стыдно. Мне казалось все знают, на меня будут показывать пальцами, смеяться.
— А потом? — отстранилась Женька.
— А потом, — Таня достала пакет с сахаром. — Ну, мне повезло, их посадили. И мне сразу стало легче. Так что, я точно знаю, что в твоём случае отомстить стоит.
— Отпускает? — с недоверием посмотрела Женька.
— Ещё как, — усмехнулась Таня. — Но не всё. И лёжа как-то ночью без сна и вот так же как ты очередной раз прокручивала в голове эти ненавистные переживания, я вспомнила как раньше ненавидела маринованные оливки. Вот просто до рвоты. А ещё любила повторять бранные слова. Тогда папа, чтобы отучить меня сквернословить, за каждое бранное слово заставлял меня есть оливку.
— Помогло? — Женька развязала пакет, и тонкой струйкой сахарный песок потёк в её руках в банку.
— Не особо, — придержала пакет Таня, чтобы не рассыпалось. — Потому что я поняла, моя нелюбовь к оливкам — это моя слабость и он использовал её против меня. И я решила сделать свою слабость силой.
— Неужели получилось? — банка отправилась на своё место на полке.
— Ещё как. Я давилась этими оливками, плакала, заставляла себя, но не сдавалась. И свершилось чудо! Через какое-то время я их, наконец, распробовала, и они мне стали нравится. Скажу больше, — достала она банку зелёных оливок, начинённых тунцом. — Я их до сих пор обожаю.
— Откроем? — посмотрела на неё Женька с восторгом.
— Валяй!
— А что потом? — она слила в помойное ведро жидкость из приоткрытой банки и выломала крышку.
— А потом, раз я вспомнила об этом, то решила, что с сексом будет как с оливками. И боролась с этим стыдом, стеснительностью, отвращением и страхом, — она засунула в рот оливку. — И угадай, кто победил?
— С оливками проще, — улыбнулась Женька, последовав её примеру.
— Не скажи. Но девочки, которые сами выбирают кого тянуть в кладовку со швабрами, это не те девочки, которых не спрашиваю и тянут туда за волосы. Я и за меньшее могла руку сломать.
— Ты реально крутая, — запустила руку в банку Женька. — И сильная.
