Бездонным как эхо одиночеством сквозило от высохшей в мойке губки, от пустого помойного ведра, от стерильной белизны унитаза с опущенным закрытым сиденьем и её примитивного слезливого сериала про чужую богатую жизнь. Такое одиночество глушат алкоголем или заводят кошку.
Он на всякий случал поискал миску и даже пару раз сказал: «Кис, кис!» Нет, она жила совсем одна, не пила, почти не ела дома и трудно было даже предположить, как справлялась.
Таня вытерла навернувшиеся слёзы, когда по экрану поползли титры.
— Что с тобой случилось? — он сел на диван рядом.
— С чего ты взял, что что-то случилось? — и то, как она сдвинула брови, только подтвердило его выводы.
— Я же не идиот. Эти татуировки. Пирсинг. Вызывающий вид. Ты словно отгораживаешься от мира, защищаешься, рисуешь на фасаде надпись: «Не подходи, убьёт!»
— Тебя вроде это не остановило, — усмехнулась она.
— Я вижу то, что там, глубже, внутри.
— И что же?
— Ты мне скажи.
Пискнул сигнал сообщения, она взяла телефон, не ответив на вопрос. И пока Таня читала смс-ку, Влад увидел то, что сразу не заметил. Несколько мониторов и огромный системный блок незаметно притаились на столе за шкафом. И гул, который он выхватил из общего шума, доносящегося с улицы, говорил о том, что всё это сейчас работает.
— Извини, мне надо позвонить, — Таня ушла в другую комнату.
Влад не пошёл следом. Он дёрнул мышь, и экраны засветились мигающими иконками сообщений и большим окном видеосвязи. В него тоже кто-то стучался. Звук был такой, словно, с той стороны экрана ногтями постукивают по стеклу. Влад не рискнул ответить. Но зато знал ответ, почему Таня не завела кошку. Она жила в сети.
Он открывал сообщения. Ни одно из них не читалось ни на русском, ни на английском языке. Испанский, итальянский, французский. Он догадывался по написанию, но ни слова, кроме приветствия, прочитать не мог.
«Папийон», — прочитал он, но не был уверен в произношении.
Papillon. Бабочка. Так обращались к ней в каждом письме.
— Разве мама тебя не научила, что рыться в чужих вещах плохо? — она заставила его вздрогнуть.
— Ты хакер? — непривычное в его лексиконе слово прозвучало фальшиво.
Она усмехнулась.
— Если общаться с друзьями в сети теперь называется так, то да, — она отодвинула какой-то немыслимо эргономичный пластиковый стул и села. — Ты вот зря залез. Теперь вместо ужина, мне придётся отвечать. А ещё немного поработать. И, кстати, — она ткнула в иконку, и Влад увидел свою машину, стоящую у подъезда. — Если ты заказал японскую еду, то её как раз привезли. Иди встречай.
