По крайней мере, морщась от боли под иглой татуировщика, он ещё думал именно так.
Он решил набить себе на плече паука на память о ней, называющей его «мой нежный паучара» и забыть. И уже понимал, что, наверно, это будет сложно. Они провели вместе месяц, и он слегка подсел на неё, как на наркоту, чего с ним никогда раньше не случалось.
Но любая зависимость лечится, он свято в это верил. И хоть помог ей с адвокатом, старался делать вид, что ему всё равно чем она зарабатывает. И с деланым равнодушием выслушивал её рассказы о своём якобы новом виде заработка.
— Наверно, это заложено в природе человека — подглядывать, — щебетала она под жужжание тату-машины. — Даже не представляла, что людей потрахаться приходит в два раза меньше, чем посмотреть, как это делают другие.
— Каждому своё, — философски промычал он, не понимая ему так больно от этой бор-машины, буравящей его кожу или от её слов, если допустить, что это правда.
— И подавай им, чтобы как в порно-кино. И долго, и несколько раз, и позы как у акробатов в цирке. И ладно бы девочки с девочками, ладно просто мастурбировать, но ведь просят настоящий секс, и чтобы брызги спермы по всей груди, а потом по спине, а потом между ягодиц.
Влад покосился на невозмутимого туту-мастера, серьёзного, покрытого цветными узорами парня лет тридцати. Посмотрел не на его сосредоточенное лицо, отражающееся в зеркале, а на ширинку, находящуюся почти у Влада перед глазами. Ему показалось, что у парня тоже там что-то зашевелилось от её мягко воркующего голоска. Тоже, потому что Влад точно чувствовал, как ожил его дружок, прижатый телом к кушетке.
— Парни яйца себе перетягивают резинками, чтобы без брызг хоть минут двадцать продержаться.
Парень в наколках, её старый знакомый, улыбнулся с видом знатока, и Влад подумал, что с ним она, наверно, тоже спала. И приступ толи ревности, толи обиды, что он чувствовал себя в этом салоне из-за её рассказов неуютно, испортил ему настроение.
Он решил сходить в её клуб на это «подглядывание», чтобы или бросить её, или… Нет, разбивать себе сердце он никак не рассчитывал. Надеясь, что она всё-таки просто трепет ему нервы, рассказывая все эти грязные подробности, да ещё и на людях.
И он сходил. И лучше бы он этого не делал.
Он метался по её комнате в грязном бараке как раненый зверь.
Он даже не смог досмотреть это представление до конца. Выскочил из открытого всю ночь заведения, прыгнул в машину и ехал так опасно и на такой скорости, что его ангел-хранитель наверняка поседел, предотвращая аварии на каждом перекрёстке.
