Они остановились на секунду, слушая, а потом одновременно двинулись с места и запели хором, не отставая от припева:
- «And I'll survive, I will survive. Hey hey»
И побежали по улице, разгоняя голубей с Центральной площади.
— Вот видишь, — на бегу прокричала Ирма. — Американские тинейджеры и понятия не имеют о счастье!
* * *
Вечер
Если бы вчера Полину Орешину спросили, что она не любит больше всего на свете, она бы ответила, что не любит хамство, ранние приходы домой и запах ароматических свечек.
А сегодня Полина уже затруднялась с ответом.
После интервью с театралами они с Ирмой заскочили в любимую кафешку — поужинать, затем Полли поехала на курсы по английскому, а уже оттуда зашла в магазин, поругалась по телефону с мамой, находящейся в Венгрии на гастролях, и пешком пошла домой через Центр. Она сделала несколько лишних кругов, чтобы не проходить мимо Драмтеатра, в котором так «выступила» с утра, но вся проблема была в том, что театр находился в квартале от ее дома, и не пройти мимо него было проблематично. Ей унизительно казалось, что студенты все еще стоят у дверей и обсуждают сегодняшнее интервью, хотя в глубине души она понимала, что все это ерунда и больше похоже на выдумки ее больного сознания.
Город напоминал огромный суетящийся муравейник. Люди в нем гомонили и суетились, разбегаясь по своим делам. И совсем-совсем не обращали внимание на тех, кто рядом. Ну, может быть, исключая близких людей. Очень и очень близких.
И Полина, подумав об этом, неожиданно рассердилась на саму себя — почему она должна зависеть от кого-то — тем более, от актеров? Тем более ее ровесников!
А это значит, что она может и должна пойти домой своим обычным путем — мимо Драмтеатра. Закинув сумку на плечо, Полина резко свернула на знакомую улицу, а потом еще раз — к Драму.
И естественно, едва она с гордым видом прошагала половину улицы, из театра высыпали все актеры, с которыми она беседовала несколько часов назад.
У них, видимо, только что закончились занятия. Или репетиция. Или…
Какая, к черту, разница?
А ведь, действительно, какая?
Полли поправила сумку на плече и зашагала мимо. Как назло, улица была полупустынной. Актеры что-то бурно обсуждали, остановившись на ступеньках. Размахивали руками, доказывали… Вниз полетели сумки, кто-то уже усаживался поудобнее. Полина все подходила и проклинала эту дорогу за то, что она никак не может закончиться.
Ее заметили. Голоса постепенно стихали, а к тому моменту, как ее позвал жизнерадостный Миша Яковинцев, уже воцарилась полная тишина.
