Они гибли десятками. Дантиох врезался в дверь. Панель запирающего механизма сбивчиво мигала. Железный Воин лягнул ее, погнув изъеденную местами до дыр поверхность, и занес было ногу для второго удара, но в этот момент силы оставили его и ступня лишь скользнула по металлу.
Сами укрепления звенели от пронзительного, леденящего кровь визга исчадий преисподней, по звуку почти неотличимого от залпов их оружия.
— Мелта! — сквозь сильную отдышку потребовал кузнец войны. Он был измотан до предела, а вопли хрудов звучали все ближе.
Кто-то сунул в протянутую руку термальный заряд. Дантиох припечатал его к двери и отошел. С взрывом ощущение временного сдвига усилилось еще больше. На мгновение Барабас утратил понимание того, где находится, швыряемый взад-вперед по течению собственной жизни…
Ласковое прикосновение холодного ветра заставляет вздрогнуть. Земля у босых ног круто ныряет в глубокую долину, а на дальней стороне ущелья в тумане виднеются очертания горы. У него мальчишеские руки, на теле — только грубая рубаха. Снизу доносится жалостливое блеяние — на уступе застряла молоденькая козочка. Сбитый с толку, он трясет головой, прогоняя мельтешащие перед глазами картины войны и образы чудовищ, и ловко пускается вниз по склону, чтобы спасти животное. Он должен спешить, иначе отец разозлится.
— Дантиох! — слышит он голос. — Кузнец войны!
Видение развеялось. Перед ним стоял Вастополь.
— Я… Я был на Олимпии… — выдавил из себя Барабас и заглянул в лицо собрата. — Ты состарился.
— Как и все мы. Что нам делать? Какие будут приказы?
Невесть как Барабас оказался уже внутри башни — высокого бастиона и управляющего центра крепости. Большинство здешних машин безнадежно сгорело, но технодесантник Таварр с методичностью ученого в своей лаборатории пытался восстановить все, что мог. Толстая пластальная дверь превратилась в дырявый кусок металлолома. Железные Воины заняли позиции у проема и высовывались из укрытий, чтобы пустить очередь в надвигавшихся по лестнице тварей. Хрудам предшествовала волна убийственного холода, сменявшегося невыносимым жаром, и внутри их смертоносных энтропийных полей даже камень начинал болезненно скрипеть.
— Они метят в кузнеца войны, — зарычал Золан. — Хотят извести его старостью.
— Брат! — окликнул Вастополь.
Лицо воина огрубело от морщин, которых не было еще утром.
— Снова идут! — крикнул сержант.
Дантиох сбросил оцепенение от приступа помутнения и мысленной командой включил аварийный маячок в доспехе. Крошечное устройство отправило сигнал «Железному стражу», его флагману на орбите Голгиса. Теперь в течение нескольких секунд за выжившими должны прибыть поднятые по тревоге «Грозовые птицы».
