— Вариантов несколько, — невозмутимо пояснил Месарш, наливая в стакан воды из красивого хрустального графина и протягивая мне. — И самый простой — выйти замуж за его императорское величество, провести магический обряд усыновления и стать приемной кровной матерью наследника.
Я поперхнулась водой, закашлялась, с ужасом глянув на слегка ошарашенного такой перспективой императора и с укором — на невозмутимого инквизиторского сводника.
— Не обижайтесь, ваше величество, — отдышавшись, сказала я минуты через три. — Но я не хочу замуж. Даже за вас. Лорд Эрвин, если не ошибаюсь, вы сказали, что способов несколько?
— Ну, я должен был предложить этот вариант, вдруг вы бы согласились, — хмыкнул Эрвин и почему-то посмотрел на мою левую руку, в которой я как раз держала стакан. Кольцо увидел, что ли? Но ничего про это не сказал, продолжил как ни в чем не бывало: — Есть еще один способ. Кровное слияние. Его использовали темный и светлый короли, восходя на престол.
Вот теперь император, который довольно спокойно отреагировал на матримониальные планы подчиненного, вдруг напрягся. Просверлил меня взглядом, потом перевел глаза на задремавшего после истерики сына… и решительно кивнул.
— Да. Это лучший выход.
— Эй, стоп! — забеспокоилась я. — А меня вы спросили? Я не хочу на этот ваш престол и вообще близко не хочу никаких королевств! Вы уверены, что после обряда меня туда силой не посадят?
Мужчины как-то очень многозначительно переглянулись. И снова уставились на меня:
— Клянусь, силой вас никто никуда сажать не будет, — пообещал Месарш.
Но я не успокоилась и требовательно перевела взгляд на императора. Тот фыркнул, явно реагируя на абсурдность ситуации — можно подумать, мне на базаре корону продают со скидкой, а я еще и брыкаюсь — и тоже разродился:
— Клянусь, леди, я не переложу эту ношу на ваши плечи!
— И слава богу, — прокряхтела я, пытаясь встать. Черт, ноги до сих пор трясутся… но меня тут же подхватили под локоток и помогли подняться. — Ваша империя, вы с ней и тра… занимайтесь. Ох… простите, я немного не в себе и плохо контролирую собственную вежливость. На слабый женский мозг пагубно влияют злобные призраки, — меня заметно несло, так что язык пришлось физически прикусить, чтобы перестал ляпать всякую ерунду.
— Ничего, мы все понимаем, — успокоил меня сам император, отчего-то едва заметно ухмыляясь. — Эрвин, приготовишь все необходимое?
Обряд остался в памяти смутным облаком, в котором утонула и острая мгновенная боль от пореза на запястье, и явственно ощутимый ток магии, и переплетение темного и светлого потоков… И удивление. Мы действительно стали… как бы правильнее сформулировать… словно две стороны одной монеты, темная и светлая. Это в магическом плане. А в физическом, если верить Месаршу, каждый из нас теперь будет чувствовать боль и смерть другого как свою.
