– Ты неважно выглядишь, – сказала она. – Виктор, вам следовало бы креслице для Виды принести. Ей сердце пересадили, знаете ли. Даже при своем юном возрасте она для такого путешествия не выносливее меня.
Но потом она уселась в единственное кресло. Так что, думаю, Эстер хотела сказать, что Виктору следовало принести еще одно.
Он побежал за другим креслом, а Джекс сильно рвался, прыгал и скулил, стремясь за ним, так что я спустила пса с поводка и он бегом догнал хозяина.
Я села на корточки в тени рядом с Эстер.
– Ну и… что вы чувствуете? – спросила я.
– Ничего.
– По правде?
– По правде. Ничего. Здесь все пребывает в абсолютном покое. Разве это не интересно? Такое место! Куда людей привезли в заключение из-за их предков. Людей, которые родились в этой стране точно так же, как и ты, людей, которые ничего не натворили, согнали сюда, словно скот. А сейчас все в покое. Ты понимаешь, что это значит, или нет?
Я подумала с минуту, но уверенности, что понимаю, не было.
– Нет, по правде говоря.
– Я думаю, это означает, что скрижали соскабливаются начисто после того, как мы умираем. Что не надо оставлять за собой наши провинности и грехи в этом объекте недвижимости, – сказала она, указывая на тело, которое сейчас обливалось потом. – И, если они способны отрешиться от провинностей, то мы, уж конечно, способны отрешиться от ран. Ты так не думаешь?
– Мысль прелестная, – отозвалась я.
– Никогда за всю свою жизнь я не была так рада ошибиться.
Гора, на которую восходил Виктор
Было поздно. Мы с Виктором сидели у бассейна.
В мотеле, где Эстер заказала нам номера (два: один для Виктора, потому как он мальчик, и один для нее и меня, Джекс спал в машине), был бассейн. Я не взяла с собой купальник, да и у него плавок не было. Но было приятно находиться рядом с водой, потому как все остальные уже спали и кругом стояла полная тишина и прохлада по сравнению с тем, что было днем, луна находилась всего в нескольких днях от полнолуния, и в ее сиянии были видны горы. Почти так же хорошо, как при свете дня. Ну, положим, не совсем так же, как днем. Но горы были и вправду видны.
Виктор рассказывал мне про восхождение на гору Уитни.
Заодно он и показал мне ее. Есть особый способ отличить гору Уитни от всех других вершин: слева у нее такие острые шпили и вся она сама на шпиль похожа, только пошире, тянущийся вверх справа от остальных.
Странно, но она совсем не выглядела самой высокой.
Но Виктор объяснил мне, что это самая высокая точка не только хребта Сьерра-Невада, но и во всех Соединенных Штатах, если не считать Аляску и Гавайи (а если считать, то – нет).
