Но мысль евангелиста гораздо сложнее и глубже, иначе его Евангелие осталось бы всего лишь памятником раннего периода развития Церкви, еще не вышедшей за пределы Палестины, и не имело бы такого авторитета. Его нельзя читать, выдергивая цитаты из текста, иначе мы рискуем очень сильно ошибиться. Да, для Матфея важнее, чем для других евангелистов, такое исконно библейское понятие, как праведность. В то время под праведностью понималось прежде всего неукоснительное следование Закону Моисея. Но если Иисус устами Матфея провозгласил вечность и неизменность Закона, то почему Церковь так скоро отказалась от большинства его заповедей, оставив из шестисот тринадцати всего лишь десять, и те не полностью, потому что мы не соблюдаем субботу?
Действительно ли существуют неразрешимые противоречия между таким строгим законником, как Матфей, и, скажем, Павлом? Павел был апостолом язычников и не требовал от них исполнения дел Закона, включая даже обрезание, которое было отличительным признаком принадлежности к библейской религии, знаком вхождения в Договор (или Завет) с Богом, недаром обрезание называлось «печатью Завета». Но и Евангелие от Матфея, и письма Павла приняты Церковью в канон и считаются боговдохновенными. Если мы будем выхватывать цитаты из контекста, то будем вынуждены признать несовместимость и противоположную направленность некоторых текстов Нового Завета. Поэтому давайте немного подробнее остановимся на отношении Матфея к Закону и праведности, достигаемой через исполнение Закона. Выше были процитированы знаменитые слова: «Не думайте, что Я пришел отменить Закон или Пророков. Не отменить Я пришел, а исполнить» (5.17). Но ведь и Павел, главный, с точки зрения многих, ниспровергатель Закона, сказал в своем Письме римлянам нечто очень похожее: «Значит, мы упраздняем верой Закон? Никоим образом. Мы укрепляем Закон» (3.31). Конечно, это не более чем полемический прием. Так и в Евангелии от Матфея: Иисус ведь говорит не только о Законе, но и о пророках. И тогда эти слова могут быть поняты по-другому: все пророчества Писаний, касающиеся Иисуса, обязательно исполнятся. И, кроме того, нельзя не учитывать и психологический фактор, ведь всем известно, что люди крайне неохотно воспринимают все новое и непривычное. Лука говорит об этом так: «Никто из пивших старое вино не хочет молодого. Он говорит: “Старое лучше”» (5.39). И когда в 1-м Евангелии Иисус утверждает, что только та праведность, которая превзойдет праведность фарисеев, станет критерием для вхождения в Божье Царство, вполне можно допустить, что эти слова произнесены в полемическом контексте и являются не более чем педагогическим приемом, призванным вести от известного (современные Иисусу еврейские учения) к неизвестному (учение самого Иисуса). После того, как путь к новому пониманию будет проложен, Иисус скажет: «Все, что хотите, чтобы делали для вас люди, делайте для них и вы. Весь Закон и Пророки стоят на этом». О том же, немного другими словами, скажет и Павел: «Кто любит другого, тот исполнил Закон. Потому что все заповеди... заключены в одной: “люби другого, как самого себя”. Любовь не причинит ближнему зла. Поэтому любовь – исполнение всего Закона» (Рим 13.8-10). Итак, Иисус есть и цель, и одновременно конец Закона. С Его приходом он исполнен и упраздняется. Тем, кто любит, уже не нужен Закон.
