Тамара нашла свой любимый камень, огромный кусок известняка, на котором в хорошую погоду она любила полежать, и с которого любила соскакивать верхом. После того, как она привязала Кермита к стволу дерева, пробралась сквозь грязь и навоз, достающую почти до лодыжки, и вышла на берег реки. Сегодня она была полноводной, выше, чем она когда-либо видела, и темнее. Быстрее. Она пахла иначе, густой, едкий запах смеси мертвой рыбы и металла. Тамара сморщила носик. Омывая берега, вода становилась белой, словно волны океана. Страсть к океану она унаследовала от отца, наличие которой у себя он никогда бы не признал, даже, несмотря на то, что ему приходилось совершать деловые поездки. Хотя ему и не нужно было говорить. Она находила песок в его туфлях. Когда она сказала ему взять ее с собой в следующий раз, он подмигнул ей, будто давно это планировал.
Вместо этого он выстрелил себе в голову где-то в Южной Каролине три года назад во время одной из его рабочих поездок, а она так и не узнала, с какого пляжа был песок.
- Папочка, вернись, - сказала она реке. Река сливалась с Огайо, которая впадала в Миссисипи, которая впадала в океан. А вода может превратиться в пар и подняться к небу. Нет того места, куда вода не могла проникнуть. Если она отдаст воде свое сообщение, может, та сможет найти ее отца. - Я скучаю по тебе. Ты должен был отвезти меня на пляж, помнишь? Ты должен был взять меня с собой.
По крайней мере, раз в неделю она отправляла это сообщение. Пока без ответа, но, может, сегодня… может, река услышит ее. Может, сегодня река найдет папу.
Тамара вернулась к Кермиту, потерла его замерзшие бока, поцеловала его бархатный нос, прежде чем завершить свою прогулку. Без Кермита и Леви она могла сойти с ума в доме дедушки. Девочки в школе завидовали кирпичному дворцу, в котором она жила, но они не знали о ссорах. Они не знали о правилах мамы. Они не знали о папе, и об облаке его смерти, нависающем над домом Арден, окутывая его так, что крики превращались в шепот, а шепот в тишину. Ее мать и дедушка хранили секреты от нее, секреты, которые заставляли их ссориться каждый день, даже в ее день рождения.
Даже в ее день рождения.
К тому времени как она вернулась в конюшню, начался дождь. Ее руки дрожали даже в перчатках, а щеки покалывало от холодного ветра. Она расседлала Кермита и расчесала, обласкивая его и почесывая так, как пожелала бы любая лошадь в мире. Она ушла, чтобы принести свежий тюк соломы для подстилки, и по возвращению обнаружила Леви, ожидающего ее в стойле Кермита. Он включил отопление и снял пальто. В своей фланелевой рубашке с длинными рукавами и джинсах он выглядел еще красивее, чем час назад. И через час он будет выглядеть еще привлекательнее, чем в эту минуту. Она не знала, как ему это удалось, но она была счастлива даже просто наблюдать за этим.
