— Ватсон… Они и здесь…
— Джонс?
— Его ребята… Я попросил десять плохих яблок…
— Сколько? — с дрожью в голосе спросил я.
— Два рубля.
— Стальные наручники были с вами?..
— Ватсон, Ватсон… Мое имя посрамлено… На моих глазах негодяй бросился на какую-то даму и взял с нее четыре рубля за десяток гнилых груш… Я сам едва успел выскочить…
— Что делать, Шерлок…
Он печально посмотрел на меня и грустно покачал головой:
— Ватсон… Шайка канадских грабителей сильнее Холмса… Здесь замешан Мориарти… король преступников, мой злейший враг… Идем же домой.
* * *
Ночью мы были разбужены звоном стекол. В комнату влетел громадный булыжник, завернутый бумагой.
Гибким ягуаром средних лет Шерлок бросился к камню, развернул бумагу, прочел и передал мне.
— Я приговорен к смерти, — сказал он, берясь за скрипку и играя одну из Мендельсоновских вещиц Грига, — Ватсон, где мой смычок…
Я просмотрел бумагу.
— Шерлок, — дрожащим голосом и вежливо сказал я, — вас приговорила к смерти дровяная комиссия.
— Это общество перекочевало из долин Иллинойса в Европу. Мне уже не раз приходилось сталкиваться с ними. Помните труп в двух сундуках на борту «Ориноко»?
Как бы в ответ на эти слова электричество потухло, дверь раскрылась, и чья-то рука, высунувшись, прибила кинжалом к дверям маленькую записку.
— Зажгите свет, Ватсон, — спокойно сказал Шерлок Холмс, — если вас не убили.
— Нет, дорогой друг. Я жив.
— Это не первый случай в моей практике, когда люди, которым не грозила опасность, оставались живы. Зажгли? Теперь прочтите… Не беднейте. Читайте вслух…
— Тайная организация Фруктовщиков… Яичников… Молочников…
— К смерти?
— К ней.
— Ватсон, мы должны уехать отсюда. Канадские грабители торжествуют. Здесь сила в их руках. Холмс бессилен. О, Том Джонс… Мы еще с тобой встретимся…
* * *
После этого мы часто вспоминали с Холмсом о делах шайки Джонса в Петрограде. Мы уличили одну коронованную особу в краже серебряных ложек, раскрыли в Берлине притон награбленных в разных концах Европы вещей, арестовали шесть убийц старух, бросавших в них сверху бомбы, проследили организацию душителей ядовитыми газами — но каждый раз, когда имя Холмса покрывалось новым ореолом славы, он вздыхал и сконфуженно говорил:
— А помните, тогда… Шайка канадских грабителей…
— Помните, Холмс, — утешал я его, — ваши последние дела…
— Ах, нет дорогой Ватсон, — с горечью отвечал он, — это были первые грабители, которых было так много, а меня так мало…
