. На другой бумажке появилось 17.
— Цифры? — спросил следователь.
— Да, — радостно ответил я, — страницы романа, откуда это было вырвало… Медынин замазал цифры какой-то жидкостью… Теперь вы видите?..
— Что? — подошел ко мне следователь.
— Что-то недосказанное, о котором вы упоминали, может выясниться… Помогите мне…
* * *
С утра шел дождь, судя по стуку капель в водосточной трубе и тому куску хмурого неба, который мне был виден из маленького окошка с частой толстой решеткой… Я сидел около привинченного к стене столика и читал какую-то книгу; читал, чтобы заставить себя хоть на секунду забыть о том, что через несколько дней назначен суд, на котором я должен предстать, как убийца женщины из-за ящичка с драгоценностями… По газете, переданной мне одним из заключенных на прогулке, я узнал, что весь город полон разговорами обо мне. Медынина знают, он уважаемый человек, с хорошей репутацией, а я — грабитель и убийца, пробравшийся в дом, чтобы кровью добыть несколько тысяч рублей…
По целым дням я плакал и бился головой о стены… Как я молился, чтобы Бог послал мне смерть раньше, чем я должен буду выслушать обвинительный приговор и идти на каторгу, не зная, что я сделал и кому причинил кровавое зло…
Около камеры кто-то завозился, вздрогнул замок и вошел тюремщик:
— К следователю, — грубо сказал он, — да поживее…
Я оделся и вышел из камеры…
У следователя пришлось долго ждать. Дверь в его кабинет была закрыта и оттуда я расслышал еще чей-то голос, кроме следователя, тоненький — не то женский, не то детский… Я прислушался: где-то я слышал этот голос. Да, я где-то слышал его… Я стал мучительно припоминать и был разбужен, как ото сна, мягким прикосновением следователя, который позвал меня к себе. Когда я вошел, около стола стояла какая-то бледная тоненькая девочка дет тринадцати-четырнадцати и быстро обернулась ко мне. Увидев меня, она резко отступила, и я заметил, как в ее детских голубых глазках мелькнула тень беспокойного страха и ненависти.
— Это он? — спросил следователь, входя и затворяя за собой дверь, — скажи, Валя, ты узнаешь его?
— Да, — наклонила голову девочка, — это он…
— Ты видела его?
— Да… Один раз днем он проходил по коридору… Я была за дверью…
— А потом?
— Потом… потом, тогда… в комнате мамы, — и губы у нее задрожали от сдерживаемых слез.
— Вы знаете, господин Агнатов, эту девочку…
— Нет, я не видел ее, — сказал я, оглядывая хрупкую фигурку Вали, — но я догадываюсь, кто она…
