Помню, что, когда Нозман кончил говорить, он довольно нагло улыбнулся и закурил папироску.
Мне ужасно был противен его самоуверенный тон.
Я посмотрел на Женю. Милую, славную, такую сердечно-теплую Женю… Она сидела в уголке, где-то около этажерки, и внимательно слушала. Хотел бы я посмотреть, как какой-нибудь шарлатан-гипнотизер внушил бы мне, что я не люблю Женю… Вышло бы из этого что-нибудь? Это было так нелепо, что я даже засмеялся вслух и довольно громко.
Нозман покраснел.
— Вы надо мной? — зло спросил он меня.
Я хотел ему ответить какой-нибудь пустой, примиряющей фразой, но, когда взглянул на огонь непонятной для меня злобы в его глазах — меня что-то подтолкнуло сказать ему:
— Да. Над вами… Над вашей милой теорией, по которой любой провинциальный фокусник может заставить меня полюбить вашу кухарку и бросить жену… Знаете, откровенно говоря, такие типы, открыв брачную контору, могли бы быть миллионерами… Каму бы не захотелось за несколько десятков рублей устроить личные сердечные делишки… И тем более, что есть еще довольно… ну, положим, наивных людей, которые верят всему этому…
Лицо Нозмана сделалось совершенно багровым.
— У вас логика, кажется, ушла со двора, — грубо оборвал он меня.
Все с удивлением посмотрели на него… Мне бы, собственно, нужно было промолчать, но я не менее грубо отпарировал удар.
— Ничего, знаете, она вернется… А вот как вы обойдетесь со своей логикой, которая, судя по вашим теориям, ищет заработка на улице — не знаю…
— Вы — болван! — крикнул Нозман.
— Мерзавец! Я ударю вас, — закричал я. — Дурак!
Все повскакали с мест. Нас развели по разным сторонам. Через несколько минут Нозман подошел ко мне и сказал:
— Может быть, я виноват, но после ваших слов я должен или ударить вас, или драться с вами — но вряд ли это докажет чью-нибудь правоту. Я предлагаю вам более необычный выход, чтобы доказать свою правоту. Вы знаете Штрейна? Знаете? Хорошо. Вы знаете также, конечно, что он один из лучших гипнотизеров в России. Теперь он занимается какой-то глупостью, кажется, открыл переплетную, а раньше он гремел повсюду… Если вы хотите действительно убедиться в правоте моих умозаключений, сходите к этому Штрейну и передайте ему о нашем споре… Пусть он согласится внушить вам, что вы не любите свою невесту, — и Нозман кивнул головой на Женю, — и если за пять или за шесть сеансов ему это не удастся, вы можете требовать от меня все, что хотите…
— Но ведь это, простите… глупо, — смущенно пробормотал я.
