- Приготовьте его... быстро!
Он направился с папиросой к печке, и кто-то подал ему на щепке уголек.
- Самая страда у вас теперь, товарищ военврач, - любезно проговорил рябой сержант.
- М-гу, - промычал хирург, прикуривая.
Маша опять выбежала из класса и вновь через минуту появилась в сопровождении другой сестры - полной, белокурой девушки. Уланов подался было к Маше, чтобы заговорить, но она не задержалась. Только спутница ее, недоумевая, посмотрела; на Николая... Вскоре его самого повели к врачу, и он не видел, как выносили из палаты раненого...
С каждым часом в медсанбате становилось все больше людей... Ливни размыли дороги, и эвакуация раненых в тыл происходила очень медленно. Между тем с боевых участков прибывали новые санитарные обозы, подходили нестройные группы солдат. Когда Николай вернулся, его место у печки было занято, и, потоптавшись, он прислонился к стене.
- Ну, как у тебя? - спросил сержант.
- В госпиталь посылают, - хмуро ответил Николай, уклоняясь от подробностей. Хотя он и не ощущал теперь особенной боли, врач, подозревавший трещину в кости, направлял его дальше на исследование.
- Попутчиками будем, - сказал сержант.
Он был занят неожиданным делом: мастерил куклу из пучка соломы и обрывков марли. Девочки, все еще сидевшие у его ног, искоса следили за ее быстрым возникновением. У куклы было уже длинное узкое туловище, на котором сидела забинтованная голова; прямые руки человечка простирались в стороны.
- Да что у тебя такое? - спросил сержант.
- Нога вот... - ответил Николай сердито.
- Осколок, пуля? - поинтересовался светлоусый солдат.
- Нет, поскользнулся...
- Бывает... Перед наступлением обычно, - неопределенно сказал сержант.
Дрова в печке прогорели. Дымные тени густо бежали по тлеющим углям, и казалось - угли шевелятся, меняясь в оттенках. Легкие синие огоньки газа порхали над их живой, светящейся россыпью... Сержант, порывшись в печке, достал потухший уголек и нарисовал на марле глаза-точечки, нос и рот; подумав, добавил высокие изогнутые брови, от чего лицо куклы приняло удивленное выражение. Явившись в мир и увидев своего создателя, она как будто изумилась раз и навсегда.
- Как звать ее будем? - серьезно спросил сержант, вручая куклу младшей девочке.
Та обменялась с сестрой взглядом, полным снисхождения к странным забавам взрослых людей.
- Наташкой или Анютой?.. Тоже хорошее имя...
- Ну и что ж, - сказала старшая безразлично.
"Можно и Анютой, если вы хотите этого..." - было написало на ее лице. Подержав куклу в руках, видимо для того лишь, чтобы не обидеть доброго человека, девочка в ватнике посадила ее на пол.
