— Беспорядки в стольном граде?
— Да, потому мы и рискнули. Наместник рад был бы призвать курсыбай, чтобы срубить наши головы, однако Биляр даже у себя мятеж давил ратью казанчиев… — услышав покашливание со стороны затаившегося в углу Микулки, Бикташ пояснил, — поместных бояр по-словенски.
— А что курсыбаевцы? — вновь вмешался Кий. — Это ведь постоянное войско? Чем заняты?
— Царь Шамгун их распустил. Они отказались вести братоубийственную войну между правителем и его подданными. А их глава Субаш и вовсе скрылся в Мардане, у Селима Колына. Оттуда беженцев, как известно, не выдают. — Бикташ тяжело вздохнул и сознался. — Кроме того, когда мы уходили, окрестности Учеля уже вовсю полыхали, игенчеи[24] и ак-чирмыши Мартюбы взбунтовались.
— И войска, и пахари?
— Да, казна пуста. Война с Русью, а потом и степью опустошили ее, а новые поборы ложатся на всех тяжким бременем. Нас это коснулось в меньшей степени, но все же стало предпоследней каплей, которая, как известно, точит камень… Последняя же состоит в том, что по слухам Шамгун для подавления восстания в Мартюбе нанял половцев!
— И чем он будет им платить?
— Тем, что они сами смогут взять!
— Прискорбно.
— Ныне не только мое племя снимается с места, однако многие просто не знают куда идти.
— А куда бы ушли вы, если не к Кутафию?
— На заход солнца, в Паннонию[25], вслед за нашими предками! — Угорец попытался гордо вскинуть подбородок, но вовремя понял нелепость такого жеста и нехотя прервал его, поникнув головой. — Пока же мы и до Чепцы можем не дойти, люди устали и многие уже ни во что не верят. Много раненых.
— Если договоримся, то с лечением поможем, а в остальном… В чем причина стычки с Чумбылатом?
— Боится, что мы потом пойдем против него. Бережется попусту, надо признать.
— Разве? Вы что же, не придете на помощь Кутафию, если черемисы вверх по Вятке земли занимать начнут?
— Куда же мы денемся? — вздохнул Бикташ.
— Выходит, кугуз прав?
— В чем?! Что обрекает мой род на погибель? Что стремится завоевать чужие земли?!
— Земли, с которых черемисов когда-то согнали, — возразил Кий.
— Согнали, потому что они сами заняли их без спроса! — рявкнул Кутафий.
— Э… народ! Чего спорить про седую древность? — неуверенно выкрикнул со своего места Вовка, но на него уже никто не обращал внимания.
— Нам не сговориться! — поджал губы чепецкий предводитель. — У вас своя правда, у нас своя. Потому я и решил ударить первым, зная, что все решает сила. Не пришел бы я, пришел ижмаринский кугуз ко мне в дом. Не в начале лета, так в конце. Не через год, так через два.
