— Помятым слегка и только. — Северянин поманил за собой напарника и пока тот вылезал, из лодки, уточнил. — Да и второй ващ вой пока еще дышит.
Кий уже отчетливо понял, как разговаривать с человеком перед ним. Стенания о раненых и убитых тот не воспринял бы, как никогда не заикнулся о своих утратах. Только, о деле и только спокойно, показывая, что ветлужцам безразлично, продолжат они сражаться или нет.
— И что за обиды такие тяжкие вас гнетут, раз они заставили вас обнажить оружие на беззащитных торговцев?
Северянин хмыкнул, оглядев стоящих в отдалении ратников. На мирных путников закованные в железо воины были похожи мало, однако возмущаться произнесенными словами он не стал, как и восхищаться купеческими доспехами. Зависть плохое чувство, ей не надо хвастаться, особенно если взять желаемое с наскока не получилось.
В первый раз своего собеседнйка Кий видел перед боем. Тот был одним из двух предводителей, встречавших Гондыра на острове и имел весьма запоминающуюся внешность. Помимо замеченных прежде ярко-оранжевых косичек в бороде, он обладал притягательными, почти бесцветными глазами, сливающимися по цвету со знойным полуденным небом. Еле заметная улыбка, не сходившая с лица, будто бы говорила «я вам вовсе не угрожаю», однако Кию ее холодная маска напоминала скорее бездушного дракона, нежели человека. С таким следовало быть осторожнее.
— Звать мешя Куташ или Кутафий по-вашему. Род мой владеет землями на Чепце, это на…
— Я знаю где.
— Наверняка ты знаешь и того, кто со мной.
Северянин бесцеремонно ткнул пальцем своему соратнику в бок, ненароком задев наскоро заштопанную в этом месте кольчугу, отчего тот заметно поморщился, но не произнес ни звука. Этого человека Кий действительно знал.
— Не рад тебя видеть здесь Бикташ.
Второй воин не имел никакого отношения к русам. При этом так сложилось, что Кий почти не пересекался с ним в жизни, хотя их пути-дорожки постоянно сходились вплотную. Даже памятное противостояние на ветлужском льду развело их линии судьбы в разные стороны.
К счастью для обоих.
Угры были прекрасными наездниками, но обычно несли на своих плечах тяжелое вооружение, поэтому в тот злополучный для учельцев день они шли в атаку во второй волне, предоставив более легким соратникам доказывать свою молодецкую удаль.
Собственно, Кий всегда подозревал, что угорцев предупредили о намечающейся бойне и резкий разворот основной массы всадников после разгрома их передового отряда не был простым совпадением,^ как и последовавший затем неожиданный уход булгарцев с Ветлуги. Да и явные раскосые черты у воев первой волны скорее говорили о том, что под удар камнеметов подставили кого-то из чужаков, пришедших с наместником из другой провинции, посулив им отдать обоз на разграбление.
