которой обычно не бывает, но без которой ныне не обойтись, поскольку обстановка как-никак накалилась
Её ввели.
Спиной вперед, лицом к дверям, волос распавшихся лучами ярких лун стал озарён зал заседаний; игра, игра вопрос-ответ; в заботе непрестанной из страха лишь её руки к судейскому запястью прикасанья; боишься ли ты вдруг неинтересной стать тем из своих друзей, которым на тебя плевать, спросил судья; и всем вдруг стало тесно, и стали делать все вдруг вид, что то, что дальше будет интересно и будто все сидят на собственных местах; второй вопрос не уводил от темы: любила ли ты так, чтоб изменить себе, и если да, то скольким непременно ты отдалась, спросил судья, и даже ангел обманулся бы тот миг, коль усмотреть бы смог он в тоне голоса судьи хоть полутона сладострастья; когда она ответила им: да, и это был один, судья сказал: я знаю его имя; и все воззрились на него, играя в будто бы незнание ответа; то дьявол был, спросил уж кто-то очень расторопно; её тут развернули так, чтоб не смогла она солгать, и все увидели: она сейчас прекрасна.
Судья поднял свой перст в предупреждение сторонних скороспелых восклицаний и неожиданно для всех промолвил тихо-тихо: возможно дьявол, но тогда тот дьявол – я; и я больше неспособен пред вами делать вид, что ведьму надо сжечь; я столько раз ей целовал те ноги, идя путем от стоп до живота, которые облечь намерен будет наш палач, намерен уличить в делах любви божественной бесовский ей порок, как только суд ожиданно свершится, одеть в испанский свой сапог.
Она же ведьма, тут совсем уж робко промямлил тот, кто в расторопности завяз и метил издавна на мантию судьи; да, ведьма, несомненно, ведь у многих моих друзей – иль тех, что ими звались, вдруг обнаружилися сходные болезни, которые чрез воздух не летают, но Господом в удел даются напрямую; но если как бывала до суда, она и ныне ведьмой остаётся, тогда её мы сжечь должны – заговорили многие, заглядывая в книгу откровений, которой завсегда представлено лицо инквизиционного судьи.
Да, мы должны, мы сжечь её должны, но вы позвольте мне подставить под сомненье само должны, откуда происходит, куда ведёт и для чего оно, вдруг начал живо говорить судья, но тот кто метил на место от судьи, его прервал: нет, этого мы не позволим: Господь нам истинный наш судия, сказавши так, он временно препоручил судью неправедного в общих их глазах на дело небу для того, чтоб небо возвратило как благодать уже ему судейность; все поняли, что что-то изменилось, хоть ведьма оставалась бессловесна.
