Для ответа на поставленный таким образом вопрос Каверзнев обратился к изучению домашних животных как лучше известных человеку. Он рассматривает с этой точки зрения собак, быков, баранов и других животных и выясняет, что породы, имеющие, несомненно, общее происхождение, иногда настолько резко расходятся в своих признаках, что их можно было бы принять за совершенно различные виды.
«Кто бы мог подумать, — пишет, например, автор, — что большой дикий муфлон является предком всех наших овец? Разве не отличаются последние значительно от первого в отношении телесного сложения, волос, проворства и т. д.? Но несмотря на то, что наши овцы так далеко отстоят от природы муфлона, он спаривается с ними и производит плодовитое потомство. Если даже самих домашних овец из различных областей сравнить друг с другом (о диких и говорить не приходится), то найдутся между ними такие, которые не имеют никакого сходства между собой. Даже в одной и той же стране встречаются овцы, различные по своему сложению, шерсти и величине, что известно каждому, несколько знакомому с естественной историек и сельским хозяйством» (стр. 19–20).
«Если сравнить между собою быков, — читаем в другом месте, — то между ними обнаруживается самое большое различие, так что в иных случаях между ними нельзя усмотреть никакого действительного сходства. У одних имеются рога, другие — безроги, как, например, в Исландии; одни имеют ровную спину, другие несут на плечах большой горб, как в некоторых северных областях, а также в Азии, Африке и Америке. Только европейские быки лишены горбов. У многих имеются длинные волосы, которые так мягки, как тонкое руно; другие имеют длинные или короткие и притом мягкие или жесткие волосы. Между ними есть такие, которые по своему росту относятся друг к другу почти как кошка к лошади. Именно это различие в величине, отклонения в сложении тела, их приуроченное или дикое состояние дали людям основание присвоить быкам различные наименования. И хотя все эти животные в отношении своих размеров, своей природы и телосложения кажутся далеко отстоящими друг от друга, однако они бесспорно принадлежат к одной и той же породе» (стр. 22–23).
О собаках читаем следующее: «Часто в одной и той же стране одна собака совершенно отличается от другой, а в отдаленных странах собачий род выглядит, так сказать, непохожим на самого себя. Однако даже те собаки, которые по всем статьям наиболее отличны друг от друга, приносят тем не менее при спаривании потомство, которое оказывается плодовитым: таким образом, очевидно, что все собаки, как ни отличны они друг от друга, составляют всего лишь одно единое племя» (стр. 17–18).
