«А бедняк, — сообщает нам другой арабский историк, посетивший Сарай, — находил кусок мяса, отваривал его, но не доваривал, выпивал отвар и оставлял мясо на съедение в другой раз, затем собирал кости, переваривал их и снова выпивал отвар».
«А рабы, — писал он далее, — есть «говорящие вещи»: их можно растоптать, разломать, раскурочить... Хорошо только ценились женщины, особенно русские...» «Что я скажу о подобных пери, — как будто розы, набитые в русский холст!» — восклицает историк.
Русских женщин продавали в Венецию, Пизу, Геную, Египет, так как египетские купцы пользовались правом свободного прохода через Босфор в Крым. Семнадцатилетние русские девушки стоили более двух тысяч лир, после русских ценились черкешенки. Одна флорентийская особа писала сыну: «Мне пришло на мысль, что раз ты женишься, тебе необходимо будет взять ещё и рабыню... Если ты имеешь это намерение, то напиши, какую? Какую-нибудь черкешенку, отличающуюся здоровьем и силой, или из числа русских, которые выдаются своей красотой и сложением?..»
У сына Батыя Сартака до того, как он стал христианином, в гареме находилось много русских наложниц.
...Ордынцы были немало изумлены, когда в Сарае начали строить русскую церковь. Увенчали куполом и золотым крестом, поставили колокол. Освятил её первый сарайский епископ Митрофан.
А 2 июня в День Святого Духа зазвонил колокол, сзывая православных на литургию, и Сартак с законной женой (гарем он распустил) взошёл на каменные ступеньки храма и перекрестился.
Соглядатаи его дяди Берке отрядили в степь нарочных: так, мол, и так — оправдались слухи, Сартак действительно стал христианином...
По окончании литургии к церкви подскакал посланец Берке.
— Повелитель, — обратился он к Сартаку, выходящему из храма, — ваш дядя Берке приглашает к себе в ставку...
— Вот мой ответ ему, передай слово в слово: «Ты — мусульманин, я же держусь веры Иисуса Христа, видеть лицо мусульманина для меня несчастье...»
Но хану Золотой Орды всё же пришлось увидеть это лицо.
Охотясь на сайгаков, он заблудился и наехал на ставку Берке. Тот радушно принял его, а Сартак, взглянув на дядю, поморщился, как будто и впрямь видеть «лицо мусульманина» было для него несчастьем...
Вот как описывает внешность Берке араб Ал-Муфаддаль: «Жидкая борода, большое лицо жёлтого цвета, жидкие волосы зачёсаны за оба уха, в одном ухе золотое кольцо с ценным камнем, гнилые, редкие зубы. На Берке шёлковый кафтан, на его голове колпак, на ногах башмаки из красной шагреневой кожи. Он не был опоясан мечом, но на кушаке его висели чёрные витые рога, усыпанные дорогими камнями».
