В городе у Хакы-бея было вдоволь времени для раздумий. Вначале он ожидал, что после гибели Коюнтепе власти зашевелятся и в конце концов поймают Петко. Власти и впрямь зашевелились, и по следам дерзкого гайдука двинулись не только полицейские отряды, но и воинские части. Примерно через месяц произошло сражение неподалеку от сожженного Коюнтепе, а 18 июня — у соседнего черкесского селения Акходжа, но ни одна из сторон не понесла в этих сражениях особого урона.
Не столь легко, однако, окончилась битва 12 августа на горе Курудаг. Случилось так, что Петко был окружен на этой одиноко высящейся посреди равнины горе крупными силами башибузуков и регулярной армии. Двадцать один день отражал он натиск неприятеля, а на двадцать второй сумел все же вырваться из окружения, оставив на поле боя лишь одного убитого и получив легкое ранение в ногу, тогда как неприятель потерял тридцать рядовых и одного капитана[18].
ПОСЛЕДНИЕ НАДЕЖДЫ ХАКЫ-БЕЯ ГИБНУТ ПО ВИНЕ УЧИТЕЛЯ ИЗ МЕДРЕССЕ
После военной неудачи на Курудаге (Сухой горе) турецкие власти Кешанской околии изменили тактику: они стали преследовать не гайдуков, а — что куда проще — мирных жителей, чтобы заставить их выдать властям Петко-воеводу. Эта тактика, уже знакомая нам по истории с Осман-агой, обладала с точки зрения турок серьезным преимуществом — полной безопасностью. Вместо того, чтобы, ежеминутно подвергаясь опасности, охотиться за гайдуками по лесным чащобам, рискуя попасть в лапы дьяволу, когда меньше всего этого ожидаешь, гораздо проще схватить побольше беззащитных крестьян, запереть их покрепче, оставить без хлеба и воды да как следует помучить — глядишь, и денежками разживешься: принесут, коль захотят откупиться, и есть надежда, что кто-нибудь не выдержит и, спасая шкуру, все-таки выдаст проклятого гайдука.
Расчет ясен. Эносский каймакам Тахир-бей, взявшийся довести дело до конца, за короткое время стал известен всему краю своей непоколебимостью и жестокостью. Множество людей схватил он и бросил в темницы за то, что они якобы помогают «разбойнику», а родственников уведомил, что арестованных освободят только, когда они скажут, где скрывается Петко.
Осенью 1871 года число без вины арестованных людей необычайно возросло, и положение их с каждым днем ухудшалось. Истязания длились ночи напролет, вопли несчастных до утра оглашали тюремные подземелья. Одни не выдерживали пыток и умирали, другие навсегда потеряли здоровье, родные и близкие дрожали за их участь. Петко разделял эту тревогу, ему была невыносима мысль, что безвинные люди искупают его «грехи». Несколько раз пытался он образумить Тахир-бея, убедить его прекратить истязания, но упрямый турок и слышать ничего не хотел. Окруженный многочисленной стражей, он считал себя в полной безопасности и в ус не дул, когда воевода предупреждал, что ничто не спасет его от гайдуцкого гнева, если он не перестанет преследовать неповинных. Наоборот, желая показать, что угрозы его не страшат, Тахир-бей разослал стражников по всей округе и подвергал неслыханным мучениям все новых и новых людей.
