Если для бея черкесы были щитом и опорой, то для местного населения — подлинной напастью, потому что они не любили трудиться, предпочитая добывать себе пропитание грабежом и разбоем. В одиночку и группами они нападали на овечьи зимовья, кошары, сыроварни, на отдельные дома или даже целые селения, уносили все, что попадалось под руку, и исчезали также молниеносно, как появлялись. Угон коров, овец, лошадей стал для них делом вполне обыденным, а жалобы населения на эти ночные, да и дневные грабежи всегда оставались без последствий.
Вот эту злую черкесскую силу предстояло разгромить Капитану Петко, чтобы крестьяне окрестных сел могли, наконец, перевести дух, а Хакы-бей до того, как на него обрушится прямой удар, лишился бы вооруженной опоры. И Петко с этой задачей справился. Удар был неожиданным и успешным.
В одно зимнее февральское утро, когда ленивые черкесы еще нежились под теплыми шкурами, соломенные кровли двух-трех десятков домов вдруг затрещали в дыму и пламени, подожженные чьей-то невидимой рукой. Сонные черкесы повыскакивали за порог, наспех похватали, кто что успел, и кинулись вон из села, но тут загремели ружейные залпы, и черкесы поняли, что они окружены. Наступила невообразимая паника и сумятица: одни пытались отстреливаться, другие — бежать, но всюду их встречали пули гайдуцких ружей, лезвия гайдуцких сабель и кинжалов. А тем временем языки пламени охватывали все новые и новые строения, и хмурое февральское небо совсем потемнело от дыма. Мчались обезумевшие, потерявшие своих седоков лошади, напуганная пожаром скотина отчаянно ревела в хлевах, заливались лаем собаки, визжали дети, а ружья палили без передышки, раскаленный свинец со свистом рассекал воздух, делая картину еще более ужасной.
Приказ воеводы гласил: женщин и детей не трогать, а мужчин убивать, не зная пощады. И действительно, сражение прекратилось лишь тогда, когда пал последний черкес. Затем гайдуки вошли в Коюнтепе, уцелевшие дома сожгли дотла, чтобы вконец уничтожить село, а женщинам и детям велели идти, куда хотят, но, если им дорога жизнь, никогда не возвращаться на это место.
Сто человек участвовали в этой «карательной» операции, иными словами, в гайдуцкий отряд специально для этого случая влились добровольцы из соседних сел. За два с половиной часа черкесское село превратилось в груду пепла, разнесенного ветром по всей равнине, лишь кое-где остались торчать обгоревшие балки.
Петко приказал всем батракам уйти от Хакы-бея и никогда больше к нему не наниматься, если не хотят иметь дело с ним, с воеводой. В результате огромное хозяйство — 200 воловьих упряжек, 4 тысячи голов крупного рогатого скота, 4 тысячи лошадей, 25 тысяч овец остались без присмотра, многочисленные сыроварни и кошары полностью запустели, а сам бей, устрашенный гайдуцким мщением, переселился в Кешан.
