— Но не глаз, Гривер, — напомнил ему третий человек.
— Что?
— Не глаз. Его ты потерял не из-за нее.
— Верно, Джабез, не из-за нее. — Гривер произнес это так, будто разговаривал с недоумком-дитятей. — Это… был… другой… орк. Разницы никакой!
Третий нахмурился, пытаясь усвоить мысль. Наконец произнес:
— А-а, ну да!
Внешне из всей троицы он представлял самое яркое зрелище. Если бы двоих других можно было объединить в одно существо, он бы все равно с легкостью перевесил их. Однако вся эта огромная туша состояла из одних только мышц, без жира. Голова и лицо великана были совершенно безволосыми. Нос, сломанный по крайней мере однажды, сросся плохо. Рот у него был невыразительный, как будто ножом резанули по тесту, а глаза — как у новорожденного поросенка.
— Думаешь, — добавил он, — недалеко до новой раны…
Как ни туп он был, выражения лица тощего даже его заставило замолкнуть.
Гривер Аулэй и Мика Лекманн опять переключили свое внимание на лес. Под его полог вступали последние орки и кентавры. Джабез Блаан ерзал на месте. Сейчас он походил на крота, пытающегося спешно зарыться в землю.
— Что будем делать, Мика? — спросил Аулэй. — Нападем?
— Нападем? Ты в своем уме? Разумеется, нет!
— Да они всего лишь сраные орки!
— Всего лишь орки? В смысле, всего лишь наилучшие — после нас, конечно, — бойцы во всей Центразии? Всего лишь те самые, которые так тебя разукрасили? — Лекманн омерзительно фыркнул. Ты про этих орков?
Аулэй проглотил издевательство, но вид у него стал свирепый.
— Мы в свое время тоже немало их положили.
— Ага, но только не в рукопашной схватке с отрядом такого размера. И вообще не в честных боях. Тебе это известно.
— Так что будем делать, Мика? — спросил уже Блаан.
— Головой думать. — Лекманн смерил взглядом вопрошавшего. — Это относится к тем, у кого она есть. Следовательно, не к Гриверу.
Тот вспыхнул, как спичка, от этого в мозгах у него совсем затуманилось. Лекманн кивком указал на лес:
— Чтобы справиться с этой сворой, прибегнем к старому испытанному способу. Будем, не торопясь, приканчивать их поодиночке или малыми группами. А если мы разыграем наши карты с умом, то еще и заработаем на этом.
— Сейчас речь уже не о заработках, — угрюмо буркнул Аулэй. — Сейчас надо свести счеты.
— Само собой! И я не меньше тебя хочу рассчитаться с этими уродами. Но, может, удастся и поживиться. Возьми хоть эту реликвию, которую они сперли, она ведь ценная. Месть, конечно, сладка и все такое, но еда, питье и прочее другое тоже бывает очень сладким.
