Да, действительно, сравнение удачно, и Топ негромко засмеялся. Всю свою жизнь ему приходилось исполнять роль охотника. Стрелять в птиц, зверей, убивать живые души. Не ради спортивного интереса, а потому, что он родился охотником. Это его образ жизни, и в другой роли он не может себя представить. И вот теперь Топ пребывает в роли добычи: битой, беспомощной. Побывать в шкуре зверя, получившего смертельное ранение, удается не каждому…
В отличие от зверя Топ сам себе устроил ловушку, и вся вина за случившееся только на нем. Хотя в его положении глупо рассуждать о том, что надо было делать так-то и вот так, винить кого-то в ошибках.
Надо думать о том, как выбраться, постараться выжить. Для чего? Чтобы все повторить или свершить другие, может быть, более серьезные ошибки, промахи? Нет! Продлить свое существование ради того, чтобы твои ошибки не повторили другие. Выжить ради тех, кому нужен ты, кто помнит, заботится, ждет тебя. Потому что, если ты умрешь – сделаешь больно не себе, а тем, кто любит тебя. Так что прежде, чем сложить руки, представь лица близких тебе людей. И подумай, сколько горя ты принесешь им своей смертью.
Мысль – как удар палкой по спине. Больно, обидно, страшно. Но подстегнула к действиям: что же ты лежишь, как чурка с глазами? Давай шевелись, карабкайся, цепляйся за жизнь руками! Благо хоть они у тебя действуют. Топ повернул голову влево. Там, на расстоянии вытянутой руки лежит поваленная ветровалом пихта. Когда упало дерево? Скорее всего, в прошлом году, летом. Ржавые хвоинки успели умереть и осыпаться от времени. На сырых ветках остались тонкие прутики. Хлипкие ниточки годовой поросли, не успевшие превратиться в прочные наросты. Потянешь за них пальцами, а они рвутся, как липкая паутинка. А чтобы перевернуться на бок, нужна более прочная опора. Тугие, упругие руки-ветки – у основания ствола. Но для того, чтобы ухватиться за них, надо продвинуться на сорок сантиметров вниз. А это для него в его положении уже расстояние.
Топ зашевелил плечами. Пытался передвинуться на лопатках в нужном направлении. Но это не дало необходимого результата. Плечи двигались, но не могли сдвинуть верхнюю часть спины с места. Как будто спину ниже шеи прибили к земле прочными штырями. То расстояние, что Топ мог преодолеть в нормальном состоянии за один рывок, казалось скалой, через которую невозможно перелезть без лестницы. Он притих, соображая, что же можно предпринять в этой ситуации.
