Возвращаясь на КП, Михаил Варламович повернулся ко мне:
— Удивляюсь: почему ты сам не ударил в набат? Чего ждал? — Он почти в упор смотрел мне в лицо. — Ты же представитель вышестоящего штаба, а занял позицию постороннего наблюдателя.
В другой раз Глонти пригласил меня к себе в машину.
— Подброшу до бригады, — сказал он.
Машина старенькая, с выцветшим и изрешеченным дождями парусиновым верхом, но безотказная. По дороге шли и ехали на повозках и автомобилях воины. Газик поравнялся с бойцом, который шел неторопливо, опираясь на суковатую палку.
— Куда, дружище, топаешь? — участливо спросил Глонти, остановив машину.
— К себе в роту. С перевязкой задержался.
— Нога не беспокоит? Может быть, лучше в медсанбат?
— Я скорее выздоровлю на свежем воздухе. Да и бить фашистов надо.
Не по пути, большой крюк придется сделать, но Глонти подхватил под мышки бойца, втащил в машину.
Газик накручивал километры. На взгорке, рядом с бурной горной речкой, догорали дома в деревне. Ни одного целого здания. Женщины рылись в неостывшей золе, отыскивая перегоревшие плитки, чугуны и разную хозяйственную рухлядь, которую пощадил огонь.
— Сожгли бандиты, — без слез, не поворачивая голову к пепелищу, проговорила пожилая женщина. — Жили месяц у нас. Ребятишки стали понимать их собачий язык. Окопы для них рыли. Норма большая. Не выполнишь — изобьют, второй раз — расстреляют. Изверги.
Глонти молчал, на скулах взбугривались желваки. Следы разбоя фашистов оставались на всем пути отступления врага.
Недалеко от КП бригады, около небольшой рощи, стояла походная кухня. Михаил Варламович остановил машину. Попробовал обед, остался недоволен, качеством пищи. Повар пожал плечами:
— Съедят, товарищ полковник. Здесь не ресторан…
Прибежал старшина с повязкой на голове.
— Найдите другого повара. Этот не научился уважать бойцов, для которых готовит еду, — приказал Глонти.
Большинство таких шероховатостей, влияющих на боеспособность подразделений и настроение воинов, ликвидировались начальником штаба сразу же, без всяких задержек…
Наши войска успешно преследовали противника. На отдельных рубежах он вгрызался в землю, и тогда приходилось вести напряженные бои. Так случилось под небольшим поселком Сурх-Дигора, за которым у врага скопились сотни машин и танков, оставшиеся без горючего Тяжелый бой выдержали наши части. Здесь, в поселке, я узнал о подвиге офицера 10-й бригады И. Г. Кишкина. По рассказам очевидцев, он попал посредине улицы под пулеметный огонь. Не лег, не метнулся за дом, а, выхватив гранату, побежал навстречу вражескому пулемету. Один — в атаку! Гранату он бросил по огневой точке, но и сам упал замертво. На его теле насчитали 38 пулевых ран.
