— Пусть проваливает к чертям.
Люк недолго задержался после сказанного. Вернувшись в приемную, он посмотрел на Ромейн совсем виновато. Потом кашлянул и проговорил:
— Мисс Шиниз, мне очень жаль.
— Я слышала, — отчеканила она, поворачиваясь к выходу.
— Прошу вас, не обижайтесь, — Люк протянул руку, чтобы удержать ее, но Ромейн отстранилась даже не глядя, — мисс Шиниз, мне очень неприятно вам это говорить, поверьте.
— Вас я не виню, мистер Тернер, — девушка пожала плечами.
Дверь покоев отворилась и повелительный голос сказал:
— Мисс Шиниз, зайдите.
Люк прерывисто вздохнул. Ромейн, сузив глаза, глядела на образовавшуюся щель, борясь с желанием отплатить принцу той же монетой. Победила выдержка и хорошее воспитание, вбитое ей в голову так прочно, что магическим основам до него было далеко. Она развернулась и вернулась обратно. Вошла в комнату. За ее спиной громко хлопнута дверь.
— Что там еще? — холодно осведомился Филипп.
Впрочем, тон у него был не просто холодным, он был ледяным. А серые глаза смотрели на Ромейн так, словно хотели вогнать в пол по самые уши.
— Послание от ее величества, — девушка церемонно поклонилась, вручая ему записку.
Смотрелось это очень изысканно, жаль, что посланию королевы было до этого далеко. Сдерживая злость, Ромейн не думала о том, что лежит у нее в кармане, скомкав бумагу так, что та стала похожа на бесформенный ком.
— Что это такое? — презрительно фыркнул принц, не спеша брать записку и смотря на нее, как на дохлую крысу.
Только сейчас Ромейн обратила внимание на то, что ему протягивала. Она закусила губу.
— Вот черт, — вырвалось у нее.
И хоть прозвучало это тихо, Филипп все равно услышал.
— Простите, — девушка развернула скомканную бумагу и как могла, разгладила ее.
— Как мило, — заметил принц, вдоволь насладившись этой неловкой сценой, — и вы предлагаете мне «это» читать?
Ромейн посмотрела на послание, даже в разглаженном состоянии выглядевшее жалко и поняла, что влипла.
Двумя пальцами Филипп взял у нее бумагу и не разворачивая, порвал в клочки, которые не бросил на пол, а держал на ладони.
— Протяните руки, мисс Шиниз, — велел он, — не так. Сложите их лодочкой. Правильно.
И он высыпал в протянутые руки Ромейн обрывки бумаги.
— Передайте ее величеству мой ответ и не вздумайте обронить хоть кусочек. Откуда у вас кровь?
Ромейн не сразу сообразила, что это был уже вопрос. Она очень спокойно и неторопливо пересыпала обрывки в карман и только после этого посмотрела на ладони. На обеих темнели полукруглые вмятины от ногтей, но левая рука поработала лучше, чем правая и теперь из порезов выступила кровь.
