— Конечно, нет, — оскорбилась Ромейн.
— Хорошо-хорошо, верю. Жаль, я ее порвал, а то дал бы вам прочесть. Впрочем, могу сказать своими словами.
— Не надо.
— Почему? Вам не интересно?
— Нет, и мне не нужно этого знать.
— А вдруг она велела мне отрубить вам голову? — тут Филипп рассмеялся, — это была шутка, мисс Шиниз, Не нужно делать такой вид. Я просто проверял вас. Наперсницы, все без исключения, любят совать свой нос в дела господ. Или вы исключение?
— Мне не интересно.
— Неужели? Что-то я вам не верю. Неужели, вам не интересно, по какой причине прекрасная королева Оливетт прогнала вашего учителя и наставника? А ведь эта причина лежит на поверхности. Это так просто, что даже смешно. Ваша госпожа должна быть осторожнее, иначе это станет понятно не только мне, но и ее супругу, а это, поверьте, гораздо хуже.
Ромейн с таким вниманием рассматривала яблоко, лежащее перед ней, что непосвященному человеку могло показаться, что с ним что-то не так. Будто бы это не яблоко, а неограненный алмаз, к примеру. На самом же деле девушку только что озарило. Она поняла, что именно хотел сказать принц и даже то, что было в записке. И это начинало беспокоить ее еще сильнее.
— И каким же должен быть мой ответ, принимая во внимание вышеизложенное? — спросил Филипп после минутного молчания.
— Полагаю, ваше высочество, что это решать лишь вам.
— Ну, даже не знаю, — протянул он, откидываясь на спинку кресла, — хочется ли мне влезать во все это. Так вы в самом деле не знаете планов своей госпожи, мисс Шиниз?
— Планы моей госпожи — это только ее планы.
— А их разглашение карается смертью, — принц рассмеялся, — вы так напряжены, мисс Шиниз. Почему? Это из-за меня?
— Мне всего лишь хочется поскорее сообщить ваш ответ моей госпоже, ваше высочество.
— И уйти отсюда. Но не так скоро. Для начала, мы поболтаем. Когда, я говорю «поболтаем», я включаю в это понятие не только себя, но и вас. Скажете, вы расстроились после ухода вашего учителя?
— Разумеется.
— А по-моему, вы были безумно рады. Представляю, что он с вами делал, чтобы научить прикусывать ваш язычок вовремя. Наверное, держал в цепях на хлебе и воде.
— Его методы были более оригинальны, ваше высочество. Вы в этом отношении очень на него похожи.
— Господи, только не говорите мне, что он превращал вас крысу. Лично и так бы и поступил, будь я магом. В крысу на месяц. И вместо ехидных словечек лишь негодующий писк. Красота, — Филипп, посмеиваясь, приподнял брови, — я угадал, мисс Шиниз?
