Ромейн подскочила. Об этом ее предупреждали. Сам Меор и предупреждал давным-давно, держа в руках стакан с водой. «Когда-нибудь, — говорил он, — твоя сила начнет из тебя выплескиваться, как эта вода из стакана. И ты должна научиться сдерживаться». Вот, этот момент и наступил. Да, он наступил, а она оказалась не на высоте. Она поддалась ему и почти проиграла эту битву. Еще немного — и могло бы произойти нечто ужасное, непоправимое. Боже мой, да она едва не убила Меора! Девушка прижала ладони к щекам. Да-да, еще немного — и он был бы окончательно и бесповоротно мертв, это она знала точно. Не просто мертв, а стерт с лица земли.
В это время раздался стук в дверь. В нее стучали твердой рукой, но все-таки стучали. До сего момента Меор не считал нужным это делать. Он заходил куда угодно и когда угодно, видимо, считая себя вправе это делать. Но сегодня это право у него отняли.
Ромейн ничего не сказала, но дверь мягко отворилась, приглашая мага войти. И он вошел, не сразу, помедлив пару секунд.
Остановился в нескольких шагах от кровати, глядя на свою ученицу взглядом, в котором ничего нельзя было прочесть.
— Я семь лет учил тебя сдерживаться. Видимо, плохо.
— Да нет, что вы, — Ромейн спустила ноги на пол и оправила платье, — вы все делали правильно, вы только перестарались.
— Теперь ты считаешь себя вправе дерзить мне?
— Нет, — она мотнула головой, — я только хочу сказать, что мне не нравится, когда вы читаете мои мысли. Я не считаю, что вы имеете на это право.
Меор немного помолчал, а потом отозвался:
— Теперь я уже и не сумею этого сделать. Но в этом ты права. Мне очень жаль, что я это сделал.
— Мне тоже очень жаль. Простите. Я рассердилась и не смогла держать себя в руках. Я постараюсь, чтобы этого больше не повторилось.
Маг ничего не ответил на это. Его лицо было очень мрачным и даже каким-то отчужденным. Он проигнорировал кресло, которое Ромейн пододвинула к нему.
— Ненависть королевы ко мне передалась тебе? — осведомился он наконец.
— Нет, — Ромейн снова покачала головой, — этого и не требовалось. Вы славно поработали в этом направлении, но я не ненавижу вас, хотя вы сделали все для этого.
— Что хочет от меня королева Оливетт?
— Я не знаю.
— Ты знаешь. А лгать нехорошо.
— Она не хотела, чтобы я говорила вам об этом, — отозвалась Ромейн.
— Ты доверяешь ей больше, чем следует.
— По крайней мере, она не издевается надо мной каждую секунду, не давит на меня и ни к чему не принуждает силой. А вы просто злитесь, что я одержала над вами верх. До сих пор этим могли заниматься только вы.
